"Фриц Лейбер. Когда морского царя нет дома" - читать интересную книгу автора

дракой, а потасовка, когда кто-нибудь из них непременно врежется в водяную
стенку туннеля, была ему явно не по вкусу. Конечно же, сам он всегда мог
повернуть назад, но...
Монотонно хлюпая ногами по илу, Мышелов еще более расстроился, когда
подумал о тяжести нависшей над головой воды. Он ступал, будто вес всех
кораблей на земле навалился ему на спину. Воображению его рисовалось, как
внезапно обрушивается этот туннель. Он вобрал голову в плечи, ему хотелось
рухнуть на колени и, обхватив голову руками, ожидать ужасного конца.
Море впереди слегка побелело, и Мышелов понял, что подводный туннель
приближается к кремовому занавесу скал, на который они с Фафхрдом взбирались
накануне. Воспоминание об этом слегка подбодрило его, быть может, потому,
что совпадало направление пути - в обоих случаях им следовало подниматься.
Подъем был сложен, хотя бледные скалы были прочны и надежны, но опор
для ног и карнизов было немного, и им то и дело приходилось пользоваться
веревкой и загонять в стену крючья там, где не было другой опоры, но они так
надеялись отыскать наверху воду и дичь - в такой дали они находились от
Ул-Храспа с его охотниками. Наконец, задыхаясь, они добрались до вершины,
мышцы ныли, оба уже готовы были броситься на землю, чтобы отдохнуть,
оглядывая травянистый ландшафт, усеянный чахлыми деревцами, характерными для
этого уединеннейшего из полуостровов, простиравшегося на юго-восток между
Внешним и Внутренним морями.
Но они обнаружили... ничто, хуже чем ничто, если такое возможно.
Вожделенная вершина оказалась скалистым гребнем по большей части не шире
трех футов, а иногда и уже. С другой стороны скала уходила вниз еще более
круто, на самом деле она даже была глубоко подрезана снизу, почти с
середины, и от подножия головокружительного обрыва к горизонту простиралась
мешанина скал, пены и волн.
Так они обнаружили, что, распростершись, жмутся к скалам горной
преграды, тонкой полоской, ленточкой, отделявшей Внутреннее Море от того,
что, как они поняли, следовало считать Внешним Морем, проевшим себе дорогу
через полуостров, но еще не до конца. Насколько хватал глаз, и по одну и по
другую сторону все было одинаково, хотя, по мнению Мышелова, хребет
утолщался в направлении на Ул-Храсп.
От удивления Фафхрд расхохотался, приступы хохота этого великана
заставили Мышелова ругнуться про себя из опасения, что производимое голосом
сотрясение может выбросить их из острой, как лезвие ножа, седловины, в
которой они находились. И в самом деле он настолько разгневался на
неуместный хохот, что просто вскочил и в ярости запрыгал на узкой каменной
ленте, вспоминая тем временем слова Шилбы: "Человек, сознает он это или нет,
всегда балансирует меж двух пропастей на тонком канате, у которого нет ни
конца, ни начала".
Выразив таким образом каждый на собственный лад потрясение и ужас, они
уже осмысленней вгляделись в пенистое море внизу.
Прибой и множество выступающих скал свидетельствовали о небольших
глубинах, Фафхрд даже предположил, что при низких приливах дно обнажается.
Его знание лунных фаз говорило ему, что в этой части света в эту пору
приливы высокие. Среди скал особенно выделялась одна, будто толстый столб
высилась она в двух полетах стрелы от скального барьера и была высотой с
четырехэтажный дом. По спирали ее охватывали карнизы, казавшиеся, по крайней
мере отчасти, делом рук человека. В расширявшемся основании в пене мелькал