"Фриц Лейбер. Когда морского царя нет дома" - читать интересную книгу автора

- Все! - раздался на этот раз уже не столь тихий ответ.
- А девушки? - осведомился Мышелов.
- Целый мир!
Мышелов вздохнул. Он понял: наконец настал тот момент, когда внешние
обстоятельства и внутренние побуждения требовали действий, когда любопытство
и изумление перевешивали осторожность, когда искушение и предвкушение
становились настолько сильными, что оставалось только поддаться им, иначе
пропадает всякое уважение к себе.
К тому же по долгому опыту он знал, что единственным способом извлечь
Фафхрда из теней, в которых он иногда увязал, можно было, только самому
отправившись за надушенным щеголем с мечом на боку.
Поэтому, легко поднявшись, Мышелов прицепил к нижнему поясу оружие в
чехлах из тюленьей шкуры, привязал уложенный петлями небольшой узловатый
линь со скользящей удавкой на одном конце, убедился, что люки шлюпа надежно
прикрыты, а огонек в жаровне не представляет опасности, коротко и небрежно
отбарабанил молитву ланхмарским богам и спустился с бушприта в зеленый
колодец.
Там было прохладно, пахло рыбой, дымом, помадой Фафхрда. Оказавшись
внутри, Мышелов старался не касаться его стеклянистых стенок. Он чувствовал,
что, если даже слегка тронет их, чудесная водяная кожица разорвется и вода
охватит его - так тонет намасленная игла на поверхности налитой до краев
чаши, если тронуть ее пальцем. Он торопливо спускался, почти не используя
ног, перебирая руками от узла к узлу, и молился, чтобы его не качнуло, а
если такое случится, чтобы он мог справиться с качкой. Ему пришло в голову,
что следовало попросить Фафхрда придержать снизу конец веревки, если,
конечно, это возможно, а прежде всего предупредить приятеля, чтобы тот не
вздумал кричать, пока Мышелов спускается. От мысли, что эти ужасные водяные
кольца могут сдавить его, просто невозможно было отвязаться. Но поздно.
Любое слово теперь лишь вызовет ответный рык северянина.
Таким образом, борясь с никак не исчезавшим страхом, Мышелов начал
замечать окружающее. Этот зеленый мир не был мертв. Вокруг была жизнь, пусть
и не очень обильная: тонкие полоски водорослей; почти невидимые медузы,
окаймленные светящейся бахромой; летучими мышами перепархивали с места на
место крошечные темные скаты; небольшие серебристые рыбки скользили и
метались вокруг, некоторые из них в синих и желтых полосах и черных крапинах
лениво ссорились над объедками, утром выброшенными с "Черного
кладоискателя", - Мышелов признал их по крупной бледной бычьей кости,
которую Фафхрд старательно обглодал, прежде чем выбросить за борт.
Глянув наверх, он едва не задохнулся от ужаса. Темный корпус шлюпа,
усеянный жемчужинками пузырей, оказался над ним раз в семь выше, чем он
судил по счету узлов. Поглядев прямо вверх, он увидел, что рассеченный
бушпритом кружок густо-синего неба не столь уменьшился в размерах и бушприт
пока ободряюще толст.
Мышелов продолжал свой быстрый спуск. Кружок над головой посинел и стал
меньше, превратился в кобальтово-синюю тарелку, а переливчато-синее, цвета
фазаньего пера, блюдце - в странную ультрамариновую монетку, из которой
опускалась веревка, - Мышелову показалось, что на ней замерцала звезда.
Серый отпустил ей губами несколько поцелуев, подумав, как похожи они на
последние пузыри утопающего. Свет сгустился, цвета вокруг поблекли,
темно-бордовые водоросли стали серыми, рыбы потеряли желтые кольца,