"Розалинда Лейкер. Сахарный павильон " - читать интересную книгу автора

многих из них значительно улучшилось. Софи уже решила про себя, что отныне
девичья фамилия ее матери - Дюбуа - заменит настоящую фамилию Антуана, и она
будет представлять его всем как своего племянника. Генриетта предупредила ее
весьма кстати. Пока мальчик зевал да тер глаза, Софи погладила его по
головке. - Еще немного, и мы в Англии, Антуан! Несмотря на приподнятое
настроение, высаженная в старой бухте сассекского городка Шорхэм-бай-Си,
группа эмигрантов из Франции представляла собой весьма плачевное зрелище.
Промокшие от морских соленых брызг, продрогшие и голодные,
растрепанные, с потекшей с бровей и ресниц тушью на побледневших лицах, они
карабкались по поросшим морскими водорослями ступеням причала. Взглянув
наверх, они не прочли ни малейшего дружелюбия в удивленных глазах зевак,
собравшихся поглядеть на новоприбывших с пирса. Софи со своими двумя
подопечными покинула борт шхуны последней, поскольку маркиз так ослаб, что
его пришлось на руках выносить на берег. К тому времени когда Софи, держа
Антуана за руку, взошла на пирс, в толпе зевак уже появились отдельные
личности, желавшие по возможности помочь несчастным беженцам. Местный сквайр
послал три экипажа, чтобы доставить всех нуждающихся в срочной помощи
аристократов в свое находившееся недалеко от гавани поместье. Какой-то
джентльмен надеялся найти среди прибывших своих старинных французских
знакомых. Увы! И хотя разочарованию его не было предела, он тем не менее
самолично проводил пару эмигрантов в портовую таверну и нанял лошадей, чтобы
перевезти их в Лондон. Две прямые, как палки, строго одетые старые девы,
похоже сестры, притащили на пирс тележку, в которой стоял чан с дымящимся
чаем, и поили задаром всех желающих. Генриетта уже выпила свою чашечку и
стояла, о чем-то оживленно беседуя с какими-то знакомыми молодыми людьми,
прибывшими вместе с нею из Франции. Один из них подробно объяснил сидевшему
на козлах двуколки вознице, куда именно их следует доставить. Софи было
собралась выступить в роли переводчицы, однако в этот момент Гастон опустил
маркиза на стоявшую близ пирса скамью, и девушка бросилась к старику,
опасаясь, что он с этой скамейки вот-вот свалится. Сев с ним рядом и обняв
его на всякий случай рукой, Софи совершенно не заметила, как к ним подошел
высокого роста священник в развевающейся на ветру черной сутане.
- Мадемуазель! Слава Богу, что вы благополучно добрались до этого
благословенного края. Я не говорю по-французски, но надеюсь, до вас дойдет
смысл моих слов.
- Я вас прекрасно понимаю, - поспешила ответить Софи на чистейшем
английском.
Священник всплеснул руками.
- Так значит, мы будем прекрасно друг друга понимать. Вот и отлично!
Вижу, что этот почтенного возраста джентльмен рядом с вами нездоров. Кстати,
как мне следует к нему обращаться?
Соблюдать формальности было некогда.
- Это маркиз де Фонтэн, и я весьма за него обеспокоена.
- В таком случае, мадемуазель Фонтэн, - ответил священник, предположив,
что Софи дочь маркиза, - я преподобный Джон Барнз, настоятель близлежащего
сельского прихода.
На мгновение отвернувшись, он крикнул своей супруге:
- Миссис Барнз! Господь требует от нас доброго дела. Один из наших
французских братьев нуждается в помощи.
Миссис Барнз - довольно высокая, худая женщина - поспешила к ним с