"Розалинда Лейкер. Сахарный павильон " - читать интересную книгу автора

террасой и находился близ центрального парка - места, где весь день играла
музыка и танцы продолжались до самого утра. После того как Софи дернула за
веревочку дверного колокольчика, перед нею предстала строгого вида
служанка-француженка, с явным удовлетворением сообщившая Софи, что
мадемуазель де Бувье сейчас нет дома. Тогда Софи представилась и
поинтересовалась, будет ли в таком случае возможно встретиться с тетушкой
мадемуазель Генриетты. Мотнув головой, служанка удалилась. Вскоре она
вернулась с ответом.
- Мадам вас примет, - резко сказала она, после чего провела Софи в
крытый цветник.
Там в тени персикового дерева восседала баронесса де Бувье, надменного
вида женщина с мелкими чертами лица и узенькими глазками. Балдахин и
широкополая соломенная шляпа, завязанная под подбородком розовыми
ленточками, давали дополнительную защиту от солнца чрезвычайно бледному лицу
баронессы.
- Прошу садиться, мадемуазель Делькур, - произнесла она довольно
высокомерно, указав веером на кресло рядом с собою. - Генриетта говорила о
вас. - Она с сожалением всплеснула руками. - О, как я скучаю по изысканным
сладостям кондитерской вашего отца. Все здешнее не идет с ними ни в какое
сравнение.
Поблагодарив баронессу, Софи объяснила причину своего визита.
- Как скоро придет Генриетта? - поинтересовалась она при этом.
- Как мне ни больно об этом говорить, но она вынуждена зарабатывать
себе на жизнь, - голос баронессы дрожал от негодования. - Никогда не думала,
что кто-то из членов моего семейства дойдет до этого.
Софи обрадовал тот факт, что Генриетта, проявив должную инициативу, все
же устроилась на работу. Она уже было собралась спросить, какую именно
работу выполняет ее подруга, как баронесса продолжила.
- Ох, мне бы здоровье моей племянницы, - голос мадам был исполнен
крайней жалости к себе. - Вы не поверите, как страдала я долгими зимами в
этой промокшей от дождя стране. Силы мои на исходе, и если бы не тот
светский образ жизни, который мы все еще пытаемся вести, сохраняя традиции
старой Франции, я бы уже давно умерла.
И она стала далее оплакивать свою судьбу, порицая все английское, в том
числе и налоги на пудру для париков, которые она считала гнуснейшим
надругательством над эмигрантами, которые подобно ее мужу, до сих пор желали
использовать помады и пудры для своих версальских париков вместо того, чтобы
носить свои естественные волосы по новой моде.
- У англичан нет сердца, - жаловалась баронесса. - Они нас всех сведут
в могилу!
Софи уже потихоньку теряла терпение и все же не удержалась, чтобы не
заметить:
- Вынуждена не согласиться с вами, мадам баронесса. Жители этих
островов настроены по отношению к нам дружелюбно, и я не припомню каких-либо
конкретных случаев, за небольшим исключением.
Софи Делькур встала, чувствуя, что уже более не в состоянии терпеть это
брюзжание.
- Если вы будете добры дать мне адрес места работы Генриетты, я пожелаю
вам всего хорошего и, ни минуты не мешкая, отправлюсь с ней повидаться.
Спустя лишь несколько минут Софи приветствовала радостно изумленная