"Р.Д.Лэнг. Расколотое "Я" (о шизофрении)" - читать интересную книгу автора

является недостаток онтологической автономии. Если она не находится в
присутствии других людей, которые ее знают, или если она не может успешно
вызвать присутствие этого человека в его отсутствие, ее ощущение собственной
индивидуальности покидает ее. Она паникует из-за увядания своего бытия. Для
того чтобы существовать, ей нужен кто-то еще, верящий в ее существование.
Насколько необходимо, чтобы ее любовником был скульптор, а она была его
натурщицей! Насколько неизбежно, при данной основной посылке ее
существования, что, когда ее существования не признавали, ее одолевала
тревога. Для нее esse значит percipi, то есть быть увиденной, но не
анонимной прохожей или случайной знакомой. Именно из-за этой формы ее
рассмотрения она и окаменела. Если же она рассматривалась как анонимность,
как никто, особо не волнующий, или как вещь, она и была, в частности, никем.
Она была такой, какой ее видели. Если в какой-то момент не было никого, кто
бы мог ее видеть, ей приходилось вызывать в воображении кого-то (отца, мать,
мужа, любовника -в разные периоды жизни), кого она, по ее ощущениям,
волновала, для кого она являлась личностью, и представлять себя в его или ее
присутствии. Если человек, от которого зависело ее бытие, уезжал или умирал,
не было повода для горя, а был лишь повод для паники.
*Крайне ценный психоаналитический вклад в изучение формирования
"истерических" симптомов содержится в книге Сигала [44].

Нельзя перенести ее основную проблему в "бессознательное". Если
обнаруживается, что у нее существует бессознательная фантазия стать
проституткой, это не объясняет ее тревога в отношении хождения по улице или
ее заботы о женщинах, упавших на улицах и не способных без посторонней
помощи подняться на нога. Наоборот, бессознательная фантазия должна быть
объяснена и понята с точки зрения центрального вопроса, заключающего в себе
бытие ее "я", ее бьггие-для-себя. Ее страх быть одной не является "защитой"
от инцестно-либидозных фантазий или мастурбации. У нее были инцестные
фантазии. Эти фантазии являлись защитой от боязни быть одной, так же как и
вся ее "фиксация" на бытии дочерью. Они были средствами преодоления ее
тревога по поводу бытия самой по себе. Бессознательные фантазии этой
пациентки имели бы совершенно иной смысл, если бы ее основополагающее
экзистенциальное положение было таким, что у нее внутри находилась бы
исходная точка, которую она могла бы оставить позади, как это было с погоней
за удовольствиями. Так сказать, ее сексуальная жизнь и фантазии были
попытками в первую очередь не получить удовольствие, а найти онтологическую
уверенность. В любовных похождениях была достигнута иллюзия такой
уверенности, а на основе этой иллюзии стало возможно получение удовольствия.
Было бы глубокой ошибкой называть эту женщину нарциссисткой при любом
надлежащем употреблении данного термина. Она была не способна влюбиться в
собственное отражение. Было бы ошибкой перевести ее проблему в фазы
психосексуального развития: оральную, анальную и генитальную. Она хваталась
за сексуальность, словно за соломинку, как только стала "совершеннолетней".
Она не была фригидной. Оргазм смог бы принести физическое наслаждение, если
бы она временно находилась в безопасности - в первичном онтологическом
смысле. При половом акте с кем-то, кто ее любил ( а она была способна
поверить, что ее может кто-то полюбить), она, вероятно, переживала свои
лучшие мгновения. Но они были недолгами. Она не могла быть одинока или
позволить своему любовнику быть одиноким с ней.