"М.Лейнстер. О том, как неприятно ждать неприятностей. Перевод с англ. З.Бобырь" - читать интересную книгу автора

друг, как Тэд Биндер.
Мало кто знал об этом.
"Джезебель" была старая коренастая посудина длиной футов в 40 и шириной
больше 12. Она стояла на стапелях наклонно, кормой к берегу. Вокруг нее
пахло конопатью, краской, старой наживкой, морским илом и всякими отбросами.
Лодка вполне соответствовала своему окружению. Биндер нанес первый из двух
слоев на старый парус, прибитый к форштевню "Джезебели" кровельными
гвоздями. Когда слой высох, он смазал его особым реактивом с твердым
вакуумом. Биндер остерегался класть слой твердого вакуума до самых гвоздей
(на случай, если парус понадобится снять). Медден же сидел на палубе под
остовом навеса.
И когда Биндер вскарабкался по лестнице, прислоненной к борту
"Джезебели", приятель весело приветствовал его:
- Ну что, можно пробовать?
Биндер очень осторожно протянул руку над реллингом. Он ощутил
явственный ветерок, дующий снизу вверх: это воздух отталкивался во все
стороны от слоя твердого вакуума. Если бы он протянул руку сбоку, то
почувствовал бы, что ветерок дует к корме; если бы попробовал снизу, то
почувствовал бы ветерок и там. Вакуум не разбирался, в какую сторону
отталкивать. Он отталкивал во все стороны, избегая любого оскверняющего
прикосновения. Это относилось и к воздуху. Это должно относиться и к воде.
Биндер перешел на корму и кивнул:
- Думаю, что пробовать можно, Джордж.
Потом сошел на берег. Пошел в контору. Добился того, чтобы осторожно
наклонили гнездо, в котором стояла "Джезебель", пока ее нос не коснулся
воды. Снова взобрался на палубу. Вошел в штурвальную будку, торчащую на
палубе, как больной палец, и махнул рукой.
Рабочий у лебедки небрежно протянул руку и отвел собачку из зубчатки.
Зубчатка завертелась, и "Джезебель" заскользила по наклонной дорожке к воде.
- Держите ее! - закричал Медден. - Потише! Легонько!
"Джезебель" скользила все быстрее. Медден выкрикивал слова команды. Они
были совершенно бесполезны. "Джезебель" плюхнулась в воду. Маленькие волны
жадно кинулись играть в пятнашки с ее рулем.
Вода пыталась прикоснуться к обитому парусом форштевню, но была с силой
вытолкнута и разлетелась во все стороны тонкой, быстро мчащейся пленкой.
Когда "Джезебель" встала на воду, перед нею выросло что-то похожее на жидкое
колесо высотой в двадцать футов. Это была вода, убегающая от форштевня и
оставляющая там вакуум. Природа ненавидит вакуум. Ненавидела его и
"Джезебель". Она стремилась войти в вакуум, заполнить его собою. Но вакуум
уходил от нее. "Джезебель" ускорила ход, разбрасывая воду все шире и все
выше. Вакуум тянул все быстрее, так как был прибит к ее носу.
"Джезебель" выскочила из стапеля, словно летучая мышь из преисподней.
Раньше она никогда не делала больше восьми стонущих узлов: нос у нее был
тупой и неуклюжий, и на преодоление его сопротивления уходило много
мощности. Но теперь сопротивления не было. Впереди не было ничего.
С самого начала, делая меньше 50 узлов, она была похожа на пожарный
катер при полной работе всех шлангов. Правда, пожарные катера никогда не
ходят так быстро. Между 50 и 60 узлами "Джезебель" получила еще более
внушительный вид. Пена и брызги, разлетающиеся от ее форштевня, поднялись
стеной на высоту 60 футов и более - это высота шестиэтажного дома - и летели