"Жан-Мари Гюстав Леклезио. Пустыня" - читать интересную книгу автора

В Городок он не приходит никогда. Быть может, боится других ребят, ведь
он не такой, как они. Если он и уходит, то только на юг, к пустыне, туда,
где пролегают пути кочевых караванов с их верблюдами. И тогда минует
несколько дней, а о нем ни слуху ни духу, и никто не знает, куда он делся. А
потом в один прекрасный день он возвращается и как ни в чем не бывало сидит
на своем обычном месте на каменистой равнине, где пасутся козы, словно
отлучался всего на несколько минут.
Когда Лалла сидит на скале рядом с Хартани и они вдвоем глядят на
залитый солнцем каменистый простор - по временам налетают порывы ветра, над
низенькими серыми растениями жужжат осы, и козы постукивают копытцами по
осыпающимся камням, - ей и в самом деле ничего другого не нужно. Внутри нее
разливается тепло, словно весь свет, льющийся с неба и отражающийся от
камней, проникает в самые недра ее существа и разгорается все жарче. Хартани
берет ладонь Лаллы в свою смуглую руку с длинными, тонкими пальцами и
сжимает почти до боли. Лалла чувствует, как к ее ладони приливает горячая
волна, чувствует какой-то странный долгий трепет. Ей не хочется ни говорить,
ни думать. Ей удивительно хорошо - так бы и сидеть весь день, не шевелясь,
пока тьма не затянет лощины. Глядя прямо перед собой, она различает в этом
царстве камней каждую мелочь, каждый пучок травы, слышит каждый шорох,
каждый писк насекомого. Она чувствует спокойное дыхание пастуха, она сидит
так близко от него, что смотрит на все как бы его глазами, осязает его
кожей. Это длится короткое мгновение, но оно кажется таким долгим, что,
подхваченная его вихрем, она забывает обо всем на свете.
И вдруг, словно испугавшись чего-то, пастух вскакивает на ноги,
выпускает руку Лаллы. И, даже не взглянув на нее, быстро, как гончая, бежит,
перепрыгивая через обломки скал и пересохшие ложбины. Потом перемахивает
через каменную ограду, и его светлый силуэт исчезает в колючем кустарнике.
"Хартани! Хартани! Вернись!" - кричит Лалла, стоя на уступе, и голос ее
дрожит - она знает, звать бесполезно. Хартани исчез, скрывшись в
какой-нибудь темной известковой пещере. Сегодня он больше не появится.
Придет ли он завтра или через день? И Лалла начинает медленно спускаться со
склона, неловко перебираясь с уступа на уступ и время от времени
оглядываясь - вдруг она увидит пастуха? Так она покидает каменистую равнину,
загоны с оградами из камня и возвращается вниз, в долину, на побережье, где
люди живут в лачугах из досок, железа и упаковочного картона.

---

Все дни в Городке похожи один на другой, иногда на тебя даже находит
сомнение: а какой, собственно, нынче день? Может, ты живешь в стародавние
времена, когда люди еще не научились писать и вообще все в мире еще зыбко?
Впрочем, никто в Городке по-настоящему об этом не задумывается, никто не
спрашивает себя: а кто я, собственно, такой? Но Лалла часто думает об этом,
когда ходит на каменное плато, где живет Синий Человек, которого она
называет Ас-Сир.
Может, это еще из-за ос. В Городке их такая уйма, куда больше, чем
людей. С утра до вечера жужжат они в воздухе в поисках пищи и пляшут в
солнечных лучах.
Впрочем, на самом-то деле дни никогда не бывают совсем одинаковыми, так
же как и рассказы Аммы, как лица девушек, приходящих к колонке. Бывают, к