"Жан-Мари Гюстав Леклезио. Пустыня" - читать интересную книгу автора

светом, ведь солнечный свет неодинаков, каждый раз он совсем другой.
Вначале, когда Хартани вел Лаллу за собой по каменным уступам в ложбины, к
старым высохшим расщелинам или на вершину какой-нибудь красной скалы, она
думала, что он собирается ловить ящериц или разорять птичьи гнезда, как
другие ребята. Но Хартани просто вытягивал вперед руку, и глаза его блестели
от удовольствия; там, куда он указывал, не было ничего, кроме безбрежной,
ослепительной белизны неба, или солнечных лучей, пляшущих на изломах
каменных глыб, или множества лунных пятен, которые образует солнце,
просачиваясь сквозь листву. Иногда он показывал ей повисших в воздухе мошек,
похожих на крошечные шарики между пучками травы, так что казалось: в воздухе
протянута огромная паутина. Все окружающее становилось более прекрасным и
новым под ясным взглядом Хартани, словно до пастуха никто ничего не видел,
словно мир только что сотворен.
Лалла любит идти следом за Хартани. Она идет за ним по тропинке,
которую он указывает. Собственно говоря, это даже не тропинка, ее нет и
следа, и все же, когда Хартани идет вперед, Лалла видит, что тропинка
пролегает именно здесь, и нигде больше. Быть может, это даже не человечьи, а
козьи или лисьи тропы. Но Хартани свой в этом мире, он знает то, чего не
знают другие люди, и умеет видеть не одними глазами, но всем телом.
Вот и с запахами то же самое. Иногда Хартани заходит далеко-далеко на
восток по каменистой равнине. Солнце жжет плечи и лицо Лаллы, ей трудно
поспевать за пастухом. Но он не обращает на нее внимания. Он что-то ищет на
ходу, чуть пригнувшись к земле, прыгая с камня на камень. Потом вдруг
застывает и, ложась ничком, приникает лицом к земле, словно хочет напиться
воды. Лалла тихонько подходит к нему, он чуть приподнимает голову. Его
темные с металлическим отливом глаза лучатся радостью, словно он нашел
величайшее в мире сокровище. Из пыльной земли среди камней торчит
серо-зеленый кустик - малюсенькое растение с худосочными листочками, какие
встречаются здесь на каждом шагу. Но, приблизив в свой черед лицо к кустику,
Лалла улавливает вначале слабый, но потом все более и более густой аромат,
аромат прекраснейших цветов, запах мяты и травы шиба и еще запах лимона,
запах моря и ветра, запах летних лугов. Все эти запахи и еще многие другие
таит в себе крохотное грязное и хрупкое растение, выросшее под защитой
камней на громадной безводной равнине, и знает об этом один только Хартани.
Это он открывает Лалле все чудесные ароматы, потому что он знает
потаенные места. Ведь запахи точно камни или звери: у каждого свое тайное
место. Их надо уметь находить, как это делают собаки: учуять в струях ветра,
обнюхивая крохотные следы, а потом, не колеблясь, бежать напрямик к
потаенному месту.
Хартани многому научил Лаллу. Прежде она ничего не знала. Прежде она
проходила мимо какого-нибудь кустика, корешка или пчелиных сотов, не замечая
их. А между тем воздух напоен ароматами! Они все время струятся, они как
дыхание, они поднимаются, опускаются, пересекаются, смешиваются, расходятся.
От заячьих следов, к примеру, всегда поднимается странный запах страха; а
вот тут, чуть подальше, Хартани манит Лаллу к себе. Вначале она ничего не
замечает на красной земле, но мало-помалу ей в ноздри проникает что-то
терпкое, резкое, душок мочи и пота, и вдруг она узнает: да ведь это же запах
дикой собаки; голодная, ощетинившаяся, она пробежала по равнине, преследуя
зайца.
Лалла любит бродить с Хартани. Он показывает все это ей одной. Других