"Станислав Лем. О сверхчувственном познании." - читать интересную книгу автора

потому что назначенный час уже миновал. Уже не надеясь на
встречу, я вдруг столкнулся с ним почти в километре от
назначенного места. Произошло это в толпе среди многих тысяч
людей, и если бы кто-нибудь из нас появился позднее на две-три
секунды или прошел через то место с аналогичным упреждением, то
встреча наверняка бы не состоялась, а значит, это событие следует
считать крайне маловероятным, хотя вероятность эта не поддается
точному расчету.
Кстати, американец в отличие от меня не обратил внимания на
обстоятельства нашей встречи, и это я объясняю тем, что я
"натренирован" в мышлении категориями статистики. Если совпадение
несущественно, как описанное выше, его забывают, если же оно
связано с драматическим событием, таким, как чьято смерть,
болезнь, катастрофа и т. д., то сочетание случайностей выступает
в ореоле таинственности и необычайности и побуждает искать
объяснения, которые не сводятся к чистой случайности. А отсюда
один только шаг до того, чтобы заподозрить вмешательство
парапсихологических факторов.
Случайные серии имеют место также в играх (например, в
азартных) в виде так называемых "полос" удач и неудач. Поскольку
игрок заинтересован и эмоционально вовлечен в игру не меньше, чем
приверженец парапсихологии, у них обоих над тенденцией к
статистической оценке шансов одерживает верх склонность
доискиваться связи между явлениями, скрытой от непосвященных.
Тому, кто проиграл последнюю рубашку, играя в рулетку по "верной
системе", нельзя объяснить, что он пользуется ложной стратегией,
ибо шансы на выигрыш совершенно случайны; а человек, которому
приснилась смерть брата за две недели до того, как тот скончался,
никогда не поверит, что между его сном и этим событием нет
никакой связи.
Однако (я уже писал об этом в "Фантастике и футурологии")
возможно, что вещие сны и прочие формы предсказания будущего
существуют и в то же время не существуют. Они существуют в
субъективном смысле и не существуют как явления, которые требуют
обращения к чему-либо кроме статистики совпадений в численно
больших множествах. Если десять миллионов жителей большого города
каждую ночь видят сны, то весьма вероятно, что какой-то их части,
к примеру 24 тысячам, приснится смерть близкого человека. В свою
очередь, вероятно, что в течение ближайших недель у кого-нибудь
из этих 24 тысяч действительно умрет родственник или знакомый. А
у кого же нет больных родственников, и среди чьих знакомых не
случается несчастных случаев?"
Но таким - статистическим - образом никто не рассуждает.
Никто не смотрит на себя как на элемент численно весьма большого
множества, и, вместо того чтобы счесть сон и явь двумя
независимыми переменными, мы изумляемся тому, что предвидели
несчастье раньше, чем оно произошло.
А если кому-то в течение его жизни такое совпадение
встретится дважды, тут уже ничем не поможешь: ничем не выбить из
головы этого человека убеждения, что его посещают вещие сны. Это