"Станислав Лем. О сверхчувственном познании." - читать интересную книгу автора

касается не только снов, но и всех вообще пересекающихся
множеств, между которыми нет причинно-следственной связи. Наша
жизнь течет, если можно так выразиться, в море неисчислимых
статистических явлений, причем цивилизация играет роль механизма,
призванного реально изгнать случайность из повседневного бытия
(например, врачебной профилактикой, бесчисленными мерами
регламентации, например правилами дорожного движения или хотя бы
страхованием, служащими для сведения к минимуму последствий
случайных событий); культура же как бы устраняет случайность,
особым образом ее истолковывая. Между прочим, поэтому
онтологические воззрения различных верований обычно имеют
"бухгалтерский" характер (ничто не происходит случайно.
Провидение всему ведет счет, и за все будет награда, или
наказание на том свете).
Поэтому подозревать случайные явления в том, что они всего
лишь видимость, за которой стоят причинно-следственные механизмы,
недоступные научному объяснению, вовсе не есть нечто
исключительное для, поведения, подчиненного нормам культуры, а
скорее естественное, хотя и несколько преувеличенное проявление
этих норм.


IV


Я не берусь утверждать, что если отцедить чисто случайные
совпадения из совокупности странных происшествий, то на дне наших
статистических сосудов ничего не останется. Но я утверждаю, что
отделение фракции таких явлений, "отягощенной сверхчувственным
фактором", от явлений пустых или просто редких (обусловленных
стечением обстоятельств) - одна из труднейших задач, которые
можно поставить перед наукой. Я считаю также - и это не мое
частное мнение, а скорее голос науки, от имени которой я в данный
момент выступаю, - что все необычайные переживания, все истории,
будто бы необъяснимые в рамках известных уже законов природы,
истории, которым их рассказчики придают столь большое значение в
силу эмоционального отношения к ним, в качестве материала
исследований по парапсихологии лишены всякой ценности. Изгоняя из
области своих интересов подобные сообщения, не принимая во
внимание личность сообщившего, наука руководствуется не
доктринерством и не скептицизмом, а лишь присущим ей методом.
То, что человеческая память подвержена ошибкам, доказано
неопровержимо. Это же относится к ценности наших наблюдений.
Упомянутая уже Эвзапия Палладино произвольно манипулировала
учеными, которые как-никак были специалистами по части наблюдений
и экспериментов, вводила в заблуждение людей, которым она в
интеллектуальном отношении и в подметки не годилась.
В реальности явлений, противоречащих известным ранее знаниям
о природе, таких, как чтение мыслей или ясновидение, твердой
уверенности у нас уже нет. Если же мы сопоставим твердую