"Станислав Лем. Маска" - читать интересную книгу автора

След похитителей я нашла в глубокой долине, на мостике, переброшенном
через поток, но не обнаружила на нем следов Арродеса -- видимо, пренебрегая
тяжестью, они по очереди несли его, выказывая этим свою хитрость и
осведомленность, ибо понимали, что никто не вправе опередить королевскую
машину в ее миссии, что и так они уже немало повредили монаршей власти,
отважившись на это свое деяние.
Вы, наверное, хотели бы знать, каковы были мои истинные намерения в
этой последней погоне, -- я скажу, что и обманула монахов, и не обманула их,
ибо на самом деле желала лишь возвратить себе свободу, вернее, добыть ее,
поскольку никогда раньше ее не имела. Если же спросите о том, что я
собралась делать с этой своей свободой, то не знаю, что вам сказать.
Незнание не было мне внове: вонзая в свое обнаженное тело нож, я тоже не
знала, чего хочу, -- убить ли себя или только познать, пусть даже одно при
этом будет равнозначно другому. И следующий мой шаг тоже был предусмотрен --
об этом свидетельствовали все дальнейшие события, а потому и надежда на
свободу тоже могла оказаться только иллюзией, и даже не моей собственной, а
нарочно введенной в меня, чтобы я действовала энергичнее побуждаемая такою
коварно подсунутой приманкой. Как знать, не равнялась ли свобода отказу от
Арродеса? Ведь я могла ужалить его, даже будучи полностью свободной, я же не
была настолько безумной, чтобы поверить в невероятное чудо -- в то, что
взаимность может возвратиться теперь, когда я уже перестала быть женщиной, и
пусть не совсем перестала быть ею, но мог ли Арродес, который собственными
глазами видел свою возлюбленную с разверстым животом, поверить в это? Итак,
хитроумие сотворивших меня простиралось за последние пределы механического
искусства, ибо они, несомненно, учли в своих расчетах вариант и этого моего
состояния, когда я устремлялась на помощь любимому, утраченному навсегда.
Если бы я могла свернуть с пути и удалиться, чреватая смертью, которую мне
не для кого родить, я и этим тоже ему не помогла бы. Наверное, меня
намеренно сотворили такой благородно никчемной, порабощенной собственным
желанием свободы, дабы я выполняла не то, что мне приказано прямо, а то,
чего -- как мне казалось в очередном моем воплощении -- хотела я сама. Мое
путаное и раздражающее своей бесцельностью самокопание должно было, однако,
прерваться только у цели. Расправившись с похитителями, я спасу
возлюбленного и сделаю это так, чтобы отвращение и страх, которые он питал
ко мне, сменились бессильным изумлением. Так я смогу обрести если не его, то
хотя бы самое себя.
Пробившись сквозь густые заросли орешника к первому травянистому
склону, я неожиданно потеряла след. Напрасно я искала его; вот здесь он был,
а дальше -- исчез, как будто преследуемые провалились сквозь землю. Я
догадалась вернуться в чащу и не без труда отыскала куст, у которого было
срублено несколько самых толстых ветвей. Обнюхав срезы, истекающие соком, я
вернулась туда, где след исчезал, и нашла его продолжение по запаху
орешника. Беглецы учли, что полоса верхнего запаха недолго продержится в
воздухе -- ее скоро сдует горный ветер -- и потому воспользовались ходулями,
но и эта уловка только подхлестнула меня. Запах орешника вскоре ослабел, но
я разгадала и новый их фортель -- они обернули концы ходуль обрывками
джутового мешка. Брошенные ходули я нашла неподалеку от скалистого обрыва.
Склон был усеян огромными замшелыми валунами, которые громоздились друг на
друга так, что преодолеть эту россыпь можно было, лишь прыгая большими
скачками с камня на камень. Так и поступили мои противники, однако они не