"Станислав Лем. Ананке (Пиркс на Марсе)" - читать интересную книгу автора

которую предоставляет психиатрия. Механизм чужой индивидуальности
открывался - обнаженный, упрощенный, сведенный к горсточке жалких
рефлексов, от которых никуда не денешься. Мысль о том, что врач может
именно так рассматривать людей, хотя бы и с целью им помочь, показалась
ему до невероятия отталкивающей. Но одновременно исчез отсвет шутовства,
паясничанья, который тусклым ободком окружал воспоминания о Корнелиусе.
При этом новом, неожиданном видении событий не оставалось места для
плутоватого, недоброго юмора, который рождается в школах, казармах и на
палубах кораблей. Ничего смешного не было в Корнелиусе.
Работа в "Синтрониксе"... Казалось бы, она идеально подходит такому
человеку: здесь надо нагружать, требовать, усложнять до пределов
возможностей. Корнелиус наконец-то мог дать волю своим подавленным
стремлениям. Непосвященным казалось, что это великолепно: старый практик,
опытный навигатор передает свои обширные познания автоматам; что же может
быть лучше? А Корнелиус теперь имел рабов и не обязан был сдерживаться,
поскольку они не были людьми.
Компьютер, сходящий с конвейера, - все равно что новорожденный: он тоже
способен научиться всему и не знает пока ничего. Процесс учебы ведет к
возрастанию специализации и утрате исходной недифференцированности. На
испытательном стенде компьютер играет роль мозга, тогда как имитатор
выполняет функции тела. Мозг, подключенный к телу, - вполне подходящая
аналогия.
Мозг должен знать о состоянии и степени готовности каждой мышцы; точно
так же компьютер должен иметь информацию о состоянии корабельных
агрегатов. Он отправляет по электронным путям тысячи вопросов, словно
швыряет тысячи мячиков сразу во все закоулки металлического гиганта, по
отзвукам эха создавая для себя образ ракеты и того, что ее окружает. И в
эту надежную, безошибочную систему вторгся человек, который болезненно
страшится неожиданного и преодолевает этот свой навязчивый страх при
помощи неких ритуальных действий. Имитатор стал орудием реализации этих
болезненных страхов. Корнелиус действовал в духе верховного принципа -
обеспечения безопасности. Разве это не могло казаться похвальным усердием?
Как он, должно быть, старался! Нормальный ход работы он вскоре счел
недостаточно надежным. Чем сложнее ситуация, в которой оказался корабль,
тем быстрее следует о ней информировать. Корнелиус полагал, что темп
проверки агрегатов должен зависеть от значимости процедуры. А поскольку
наибольшее значение имеет процедура посадки... Он изменил программу? Вовсе
нет; ведь шофер, который вздумает проверять двигатель ежечасно, а не
ежедневно, может при этом строго соблюдать правила движения. Поэтому
программа не могла воспрепятствовать действиям Корнелиуса. Он целился в
том направлении, где программа не имела защиты, потому что _этакое_ не
могло прийти в голову ни одному программисту. Если компьютер от такой
перегрузки разлаживался, Корнелиус отправлял его обратно в технический
отдел. Понимал он, что заражает компьютеры навязчивыми идеями? Вряд ли; он
был практиком, в теории ориентировался плохо; он с педантичной
скрупулезностью сомневался во всем, бесконечно проверял все; в этом же
духе он проводил испытания машин. Он, конечно, перегружал компьютеры - ну,
и что же?.. Они ведь не могли пожаловаться. Это были новые модели,
поведением похожие на шахматистов. Игрок-компьютер победит любого человека
- при условии, что его учителем не будет кто-то вроде Корнелиуса.