"Евгений Ленский. Вокруг предела" - читать интересную книгу автора

Трибунал не посмел ослушаться приказа, как бы ни сомневались его члены
в происхождении знамения. Слишком низко над их головами висел топор! И фра
Джироламо смеялся, вспоминая с каким трудом произнес секретарь слово
"изгнание" и с какой яростью он посмотрел на поднявшего голову узника.
На исходе десятого дня их путешествия разразилась буря. Командир
отряда, суровый и безжалостный вдвойне - и по натуре, и от кочевок в полях и
лесах, - приказал привязать изгнанника к придорожному дубу, а сам увел отряд
в ближайшее селение. Воистину, это была ночь! Казалось, Господь покарал
землю за ее грехи новым потопом. В непрерывном грохоте грома и блеске молний
как тростники гнулись дубы, помнящие еще поступь римских легионов. В
бессильном порыве тянули они к привязанному узловатые ветки, чтобы
вцепиться, растерзать - но не доставали. А он хохотал и, запрокинув голову,
пил, пил, пил чистую, сладкую, посланную ему с неба воду! Все демоны ада
тучами проносились по небу, и каждая новая вспышка являла миру новую харю
врага человеческого, яростную и ужасную. Но не было им дано задержаться хотя
бы на миг. Новый порыв господнего ветра гнал их прочь, вдоль дороги, туда,
откуда пришел изгнанник. А изгнанник смеялся. Под утро дождь размочил
веревки, и бешено бьющийся фра Джироламо растянул их и скинул! Рассвет,
мутный и холодный, застал его уже далеко от дороги.
Несколько дней изгнанник пробирался на восток, избегая селений. Он
знал, что командир отряда, страшась гнева Церкви Воинствующей, поднимет на
ноги округу и приметы его будут знать все от последнего пастуха до
владетельного сеньора. У него не было никаких приспособлений для охоты, не
было трута и кресала. Колючие заросли изорвали его одежду. Слава богу, в
лесах еще были ягоды и орехи, а в ручьях вода. Но в неизреченной милости
божьей всему есть предел. И когда, поскользнувшись на мокром камне, фра
Джироламо упал и растянул ногу, он взроптал:
- Господи, ты же знаешь невиновность мою. За что караешь, Господи?
Небо молчало. Долго он, несчастный, молил о помощи, пока не лишился
последних сил. Изгнанник упал лицом в землю и чувствуя, как справедливый
гнев наполняет силой его измученное тело, крикнул туда, в глубину
преисподней: - Если не ты, Господи, разве к дьяволу, душителю рода
человеческого мне врззвать?
- К себе воззови! - ответил ему голос с неба.
- Да разве же дьявол я? - в ужасе воскликнул несчастный, перекатываясь
на спину.
- Ты - фра Джироламо, - пророкотало в вышине и тщетно он ждал другого
ответа. Ждал до тех пор, пока не утихла боль в ноге, потом встал, сломал
раздвоенную ветку и, опираясь на нее, побрел дальше.
К вечеру он вышел к затерянному в лесах селению. Но ни одного живого
человека не нашел он в пустых бедных домах - только несколько трупов, уже
расклеванных воронами и полурастащенных крысами и лисицами. Черная истлевшая
тряпка развевалась на шесте у дороги, по которой прошла чума... Но он был
фра Джироламо, и сила большая, чем страшная сила чумы, незримо охраняла его.
Впервые за много дней он сытно поел, поймав во дворе одного из домов
одичавшую курицу, и выспался в тепле. А утром, найдя себе приличную одежду и
набив взятую здесь же дорожную сумку припасами, фра Джироламо уже не таясь
пошел по дороге, жалея, что ни одной лошади нет в опустевших домах.
День за днем шел он через мертвые селенья и среди заброшенных,
неубранных полей. Здесь было некому его узнавать и ловить, а те несчастные,