"Владимир Ленский. Пророчество Двух Лун ("Эльфийская кровь" #3) " - читать интересную книгу автора

громко мычала.
- Младенчик-то уродом народился, - сказала какая-то женщина рядом с
Талиессином и глубоко вздохнула. Очень спокойная, понимающая женщина. -
Урод, шесть пальчиков на левой руке. Ну и убили его. Как оставить? Шесть
пальчиков, урод.
- Алхвине виноват, - сказал Талиессин, оскалившись. - Да?
Женщина опять вздохнула, глубоко, всей утробой, и ответила:
- Да.
- Цветные стекла, лунные лучи. Да?
- Да, - повторила женщина.
- Эльфийская кровь, - сказал Талиессин. - Яд. Выродки.
И пронзительно расхохотался.
Женщина смотрела снизу вверх хохочущего всадника, а потом, когда он
замолчал и опять задвигал своим располосованным лицом, спокойно сказала:
- Да.
- Ух ты! - закричал Талиессин, наклонившись к ней. Он схватил ее за
толстые щеки и потряс. - Люблю, когда женщина говорит "да".
Он выпустил ее и тронул коня. Рядом побежали сразу несколько человек -
мужчин.
- Что делать-то? - спросил один из них на бегу.
- Сюда придет второй, назовется Алатей, - ответил Талиессин, повернув
голову к спросившему. - Убить его. - Он показал рукой в сторону темных
строений: - А там что? Склад?
- Кладовые там у него... Зерно из амбара уже увезли, а там штуки
полотна и, думается, кой-что из посуды, одежда, разные вещи, - рассудительно
сказал другой мужчина.
- Забрать, - отрывисто велел Талиессин. - Дома эти потом сжечь. Вещи
заберите, не надо, чтобы они пропадали. Да?
Не отвечая, мужчины бросились к кладовым. Талиессин проводил их
взглядом. Облизал губы. Тотчас девочка-растрепа (когда только успела слезть
с крыши?) подбежала и сунула ему в руки кувшин с холодной водой.
- Выпей, благодетель.
- Зови меня Гай, - сказал Талиессин.
- А меня - Хейта, - сказала она, как будто похвалялась.
Талиессин вернул ей кувшин и двинулся дальше по дороге. Дым пожара ел
ему глаза, но Талиессин даже не моргал. Теперь он был частью этого пожара, и
ничто здесь не могло устрашить его, ничто не в силах было причинить ему
вред.

* * *

- Так и будешь сердиться на меня? - спросила Уида, поглядывая на Эмери
сбоку.
На сей раз она приняла обличье благовоспитанной девушки; смуглая
яркость ее лица и необычный разрез глаз казались всего-навсего эксцентричным
способом наносить косметику. Для Уиды, по ее просьбе, Адобекк приобрел
богатое дорожное платье: серое, с широкими рукавами и гладкой меховой
оторочкой. Свои разбойничьи косы она убрала под плотное покрывало, также
серое. Темный цвет кожи не так сильно контрастировал с серым и меньше
обращал на себя внимание, как неизбежно случилось бы, будь ее покрывало,