"Леонид Леонов. Туатамур" - читать интересную книгу автора

Степь была широка. В степи было светло. Луна, полная, как вымя
кобылицы, струила над степью молоко. Степь гола - буякши: глаз не наколется
на опаленный куст вдалеке.
Калка была ручьем. Ее начало потерялось в озерах лунного молока. Калка
была как серебряная уздечка, потерянная в степи батырем, который объезжает
небо на Голубом Быке. По берегам к реке скользили люди, чтобы напиться.
Кроме того, приятно каждому дыхание холодного ручья.
А звезды в небе были как белые шатры. Луна была кругла, и я вспомнил
песню про царевну, которая бродит в небе, выгнанная отцом.
В степи было светло. А мне хотелось Ытмари. В жилах ворчала обезумевшая
кровь. Я вернулся в шатер. Я лег. Но вот увидел я, как наяву, грудь Ытмари с
царапиной копья за лоскутом зеленого сафьяна.
...Теперь кружка кумыза и ячменная лепешка, - больше не надо ничего.
Хга, Туатамуру было этого мало! Я встал. Я снова вышел из шатра. Вот я
пришел в шатер Ытмари. Перья каанского опахала над шатром были как [157]
крыло лунной птицы. Сквозь прорезь в шатре упадала луна. В изголовье,
влажном от лунного молока, я увидел лицо Ытмари. Она спала. Я сказал:
- Ты прекрасна. Луна - рабыня тебе. Твои губы - как цветок кералыня. Я
люблю тебя.
Но я не сказал этого. Это сказали мои глаза. Я склонился к ложу Ытмари,
и я раскрыл перед ней ковер моего сердца, прося прийти. И я сказал:
- Хатунь! когда коснутся тебя губы мужа твоего - я увижу звезду
Омур-Зайя. Я уйду в закат.
Но я не сказал этого. Это сказало мое сердце. Она спала и не знала. А
мне захотелось перебить себе кость, чтобы была боль. Мне захотелось иметь
голубое крыло. Я беру Ытмарь на руки, я взмахиваю крылом девять раз. Я кладу
Ытмарь на легкое облачко, плывущее к луне.
Как бы стрела вошла глубоко в мою голову, и я вскочил с места. О,
кривая стрела любви! Я бежал к реке, я лег грудью на влажный песок, и если б
послал тогда Ярун кипчакскую стрелу в меня, я не жалел бы, эйе.
Стали приходить дуновения ветра. Все молчало. Я услышал голос Субута.
Он говорил в кругу атабеков:
- Хаким-ата слушает, что говорит земля. Земля говорит о победе. Земля
говорит, что завтра степь изменит запах, а река - цвет.
Эй, Худда, да сохранят пучины Ытмарь, добычу сердца Туатамура!

XI

Утром я снова ходил по лагерю. Подобно насекомому, созданному, чтоб
жалить, выкатывалось в тусклое небо небесное колесо. Шайтан бил по нему
палкой, и оно катилось ровно, изредка прыгая вперед. В тот день одна треть
потерявших жизнь была насмерть ужалена солнцем в темя. Они почернели к концу
дня.
Ночь и утро были холодны. Калка дымилась. Ее серебро алело, зная о
кровавом дне. Мои нукеры не спали. Они лежали прямо по земле, прижав к телу
копья, сабли и стрелы.
Атаклы балалыр! Я понял тайный смысл. Они хотели, эйе, отогреть оружие,
чтоб сабля стала гибкой, стрела быстрой, копье не устающим бить. Я знаю,
железо любит греться о теплое - будь то солнце, кровь или огонь.
[158]