"Роман Леонидов. Шесть бумажных крестов " - читать интересную книгу автора

кампании, он склонял мое имя не иначе, как вместе с именами столпов
историографии, но когда дело дошло до "чрезвычайно ценных для науки останков
первобытного человека", которые мне предлагали оценить, я решил, что с меня
хватит, и с откровенностью сунул под нос герра Вольке фолиант сомнительного
содержания:
- Куда вы дели указ Генриха IV, деревушку честных грабителей? Или вы
считаете, что история может вполне обойтись без этого маленького события? А
Росвита?!.. Мне показалось, что ваша Росвита яано страдает выпадением
памяти. К тому же она проявила излишнюю кровожадность по отношению к
Аделаиде.
- Я... я ничего не знаю!.. - с трудом собрав звуки в слова, клялся
нумизмат.
- Не скромничайте, коллега, - угрожающе размахивая фолиантом, я
заставил торговца искать защиты за гипсовым бюстом Веспасиана*, - вы имеете
наглость снабжать вашего лучшего клиента, доктора Ф., какой-то дрянью,
историческим маразмом, грязными фальшивками и думаете при этом, что вам
удастся избежать содержательной беседы со специалистом, у которого будут
сильно чесаться руки и который ради справедливости почешет их. Где вы
достали эти сборники анекдотов, кто вам их дал, кто их фабрикует?!
______________
* Веспасиан (9-79) - римский император с 69 года.

Герр Вольке попытался ускользнуть, но я схватил его за шиворот и
требовал объяснений с такой настойчивостью, что бедный нумизмат завопил
пронзительно и тоскливо, точно взывал к бесплотному духу императора.
Веспасиан отрешенно взирал на наш поединок, но зов был услышан. В магазин
влетел Мезе и, тряся от натуги животом, вытолкнул меня на улицу.
- И для этого, для ЭТОГО вы тащили меня в город!.. - возмущался Мезе,
забрасывая свои тонкие ноги, обтянутые сапогами, в машину. - Уж лучше
просадить Паску сотню-другую, чем слышать, как визжит Вольке.
Я неохотно пристроился рядом с Хайнцем, но злость уже прошла. Осталось
только глупое ощущение комизма сложившейся ситуации.
- Вольке шарлатан, - ответил я на настойчивый вопросительный взгляд
Мезе, - он подсунул мне кем-то сфабрикованные фолианты, делец...
Машина свирепо дернулась, потом выбралась из лабиринта улиц, и в окнах
ее раскинулось темное однообразие автострады.
Я начал жаловаться Мезе. Рассказал ему о задании доктора Ф., о неудаче
с историческими миниатюрами. Наконец я дошел до фолиантов герра Вольке,
которые буквально выворачивали наизнанку историческую картину. Мезе бросил
сигарету в ночь и воскликнул с ложным пафосом:
- Наивный герр Вольке! Скорей всего он скупил чью-нибудь разгромленную
букинистическую лавку и по невежеству пустил книги в оборот, не подозревая,
к каким печальным последствиям это может привести. Впрочем, Штанге, вы
убеждены, что издания фальшивые?
- Это может установить только экспертиза, - ответил я, - но разве не
достаточно моей профессиональной памяти, моих "Замков"?! В конце концов
история о святой Аделаиде, может быть, и недостаточно известна современной
публике, но уж во всяком случае не относится к категории узкоспециальных.
Анекдоты всегда пользовались сбытом. Еще в начале нашего века каждый школяр
мог бы довольно бойко рассказать несколько вариантов о бегстве