"К.Н.Леонтьев. Хризо" - читать интересную книгу автора

Молодым для науки!"
Он заботится обо мне; ночью снимает с себя бурку и накрывает меня; из
пищи что есть лучшего, мне несет; смеется; шутит. Здесь он стал веселее,
говорливее, но все так же неумолим и грозен.
Двоюродный брат мой, его сын, лет семнадцати, не более, едва покинул
школу, - как поступил в другой отряд. Там он служил не более месяца, устал,
заболел и остался жить и отдыхать в одной деревне. Узнал об этом дядя и
послал ему сказать: "Встань, негодяй, и будь здоров! А если не встанешь и не
возьмешь оружия, приду я сам к тебе и палкой так по тебе поиграю, что вся
охота болеть пройдет!"
Брат встал и пошел в отряд.
Мы готовимся к большому сражению. Мы победим, - и если бы только вы,
наши братья русские, не забыли нас... то мы будем свободны!..
Иногда с горем гляжу на наши пока еще цветущие долины, на наши белые
деревеньки в зелени маслин...
Я знаю турок. Цветущие долины, веселые селения будут опустошены, и
камня на камне не останется в них. Уже мало-помалу просыпается в них
старинное зверство; уж гибнут в отдаленных жилищах беззащитные старики, и
дети подвергаются поруганию...
Пусть так! меч вынут, мы не вложим его в ножны; мы погибнем все или
будем свободны!
Пусть гибнут наши села, пусть гибнем мы, раны освобожденной родины моей
заживут снова... Лишь на пажитях, упитанных кровью и слезами, растут и зреют
те высокие духовные плоды, без которых жизнь народов была бы презренною
жизнью робкого стада. Прощай, меня зовут!
Я верю, что буду жив, и письмо это не будет последним.
Твой H-с.
Октябрь, Сфакия.

Два слова, друг мой! Холод становится нестерпим. Одеты мы, ты знаешь,
не по-русски. Битва при Вафе проиграна. Наших было 500 человек. Турок пять
тысяч. Мано, один из лучших наших афинских вождей, ранен и взят в плен;
слышно, что турки хотят расстрелять его. Женщины наши и дети толпами бегут
из сел к берегам ждать русских судов, на которых их хотят везти в Афины и
Сиру. Я видел их. Это уже не те почтенные, опрятные старушки, не те милые,
нарядные критские девушки, о которых я писал тебе когда-то... Теперь все
взоры, все мысли этой толпы, изможденной усталостью, нуждой и страхом,
приковали их к морю. И что за восторг, что за безумие, когда покажется ваш
флаг!
Матери бросают детей своих в шлюпку, другие сами от нетерпения кидаются
в воду с утесов.
Я сам до того исхудал, до того измучен и слаб, что даже дядя Яни
советует мне ехать на отдых в Афины.
Мой молодой сосед, с которым мы вместе ночью ушли в горы, не мог более
вынести этой жизни. Он положил оружие, поклонился туркам и вернулся к своей
новобрачной. Я так не сделаю.
Январь 1867 года. Афины.

Не думай, что я не сдержал слова. Только сильная рана в ноге заставила
меня уехать. Теперь я в нашей больнице пишу тебе у окна. Погода дивная; я