"К.Н.Леонтьев. Пембе (Повесть из эпиро-албанской жизни) " - читать интересную книгу автора

- Ваше сиятельство слишком добры, - отвечал Петропулаки.
- Кордебалет мне надоел, - продолжал француз, - а этот танец имеет
сходство с испанскою качучей или болеро...
- Конечно, - возразил, склоняясь, доктор, - сходство с болеро
поразительное, но надо видеть Фанни-Эль-слер, а не эту несчастную Пембе...
- Фанни-Эльслер в последнее время была очень толста... Tandis que cette
petite morveuse de Pembe me semble...
- Не отрицая ее грации, я только говорю, что эти бледные лица не в моем
вкусе.
- Это дело вкуса, - сказал консул. - Вы доктор и, конечно, материалист,
а я люблю девушек таких, как эта Пембе, - бледных, болезненных и
воздушных... Поди сюда, мое дитя... вот тебе еще деньги, купи себе хорошее
платье и новый тамбурин.. Ah! la pauvrette! Elle est bien heureuse
maintenant.
Доктор сказал консулу, что у него, должно быть, предоброе сердце.
- Vous le croyez? - спросил консул с презрением.
Гайредину было очень приятно, что такой просвещенный человек, француз и
консул, хвалит Пембе. После этих похвал танцовщице и всему азиятскому он
стал смелее.
Консул вскоре удалился. Гости пошли за невестой и привели ее.
После консула Гайредин был выше всех по званию. По его предложению,
хозяин опять заставил плясать Пембе, которую отправили вниз есть со слугами.
Когда она кончила и почтительно присела наземь пред ним, прикладывая руку ко
лбу, он дал ей еще несколько золотых.
Уже стало светать, и с гор над Яниной подул прохладный ветерок, когда
Гайредин-бей сел на лошадь, которую подвел ему его молодой араб.
Проезжая по двору, он в толпе слуг и гостей увидал Пембе; она сидела,
пригорюнившись, на камне, и при утреннем свете лицо ее показалось бею еще
бледнее и грустнее.


III

Месяца три Гайредин-бей не видал Пембе. Он жил в своем имении, сбирал
деньги с селян, шутил с маленьким Иззедином (без ума любил он своего сына),
ласкал свою жену. Поднимался с гор утренний ветер, он вставал, пил воду с
вареньем, бил в ладоши, и араб приносил ему наргиле под деревянный навес
балкона. Жарче и жарче грело солнце к полудню обнаженные холмы; громче и
громче пели тысячи цикад на высоких дубах, и дальние села утопали в знойном
воздухе долин.
Наставал обед, и сон приходил своим чередом. Добрая жена вставала,
когда молодец муж входил в гарем; она спрашивала его покорно: "что угодно
тебе, господин мой?" Д когда муж просил ее сесть и обращался к ней с
ласковою речью, добрая душа ее веселилась, и светлее становились очи. И она
уже не рабой законной, а милой подругой говорила ему: "Что ты мало ешь, мой
дорогой, моя душка! кушай, кушай на здоровье, ягненок ты мой, очи ты главы
моей..."
А Гайредин, вздохнув вздохом счастья, отвечал ей, привлекая ее на грудь
свою, "Ты, султанша моя, на радость дана мне Богом. Про тебя сказал пророк:
"там юные девы будут глядеть скромными очами, девы, которых прелестей не