"Михаил Юрьевич Лермонтов. Вадим " - читать интересную книгу автора

закричал; - "не мудрено, что завтра, - подумал Вадим, - эта богатая женщина
будет издыхать на виселице, тогда как бедная, хлопая в ладоши, станет
указывать на нее детям своим"; - и отвернувшись он хотел идти прочь.
Но третья женщина приблизилась к святой иконе, - и - он знал эту
женщину!..
Ее кровь - была его кровь, ее жизнь - была ему в тысячу раз дороже
собственной жизни, но ее счастье - не было его счастьем; потому что она
любила другого, прекрасного юношу; а он, безобразный, хромой, горбатый, не
умел заслужить даже братской нежности; он, который любил ее одну в целом
божьем мире, ее одну, - который за первое непритворное, искреннее: люблю - с
восторгом бросил бы к ее ногам все, что имел, свое сокровище, свой кумир -
свою ненависть!.. Теперь было поздно.
Он знал, твердо был уверен, что ее сердце отдано... и навеки... Итак
она для него погибла... и со всем тем, чем более страдал, тем меньше мог
расстаться с своей любовью... потому что эта любовь была последняя
божественная часть его души и, угасив ее, он не мог бы остаться человеком.
Не заметив брата, Ольга тихо стала перед образом, бледна и прекрасна;
она была одета в черную бархатную шубейку, как в тот роковой вечер, когда
Вадим ей открыл свою тайну; большие глаза ее были устремлены на лик
спасителя, это была ее единственная молитва, и если б бог был человек, то
подобные глаза никогда не молились бы напрасно.
Перекрестясь, она приложилась; яркая риза на минуту потускнела от
девственного дыханья.
И когда Ольга вторично подняла взор, то в нем заметна была перемена,
довольно странная; удивительный блеск заменил прежнюю томность; это были
слезы... одна из них не держалась на густой реснице, блеснула, как алмаз, и
упала.
Конечно, новая надежда вытеснила из ее сердца эти слезы и Ольга
обернулась, чтоб удалиться... и перед ней стоял Вадим; его огненный взгляд в
одну минуту высушил слезы, каждая жила ее сердца вздрогнула, дыханье
остановилось.
Горе, горе ему! она пришла сюда с верою в душе, - а возвратилась с
отчаяньем; (все это время дьячок читал козлиным голосом послание апостола
Павла, и кругом, ничего не заметив, толпа зевала в немом бездействии... что
такое две страсти в целом мире равнодушия?).
С горькой, горькой улыбкой Вадим вторично прочел под образом спасителя
известный стих: приидите ко мне вси труждающиеся и аз успокою вы! что
делать! - он верил в бога - но также и в дьявола!
И выходя из храма, он еще раз взглянул на сестру; возле нее стоял Юрий,
небрежно, чертя на песке разные узоры своей шпагой; и она, прислонясь к
стене, не сводила с него очей, исполненных неизъяснимой муки... можно было
подумать, что через минуту ей суждено с ним расстаться навсегда.
Но разве несколько дней не короче минуты, когда смерть зовет и любовь
потеряла надежду.
- Итак, она точно его любит! - шептал Вадим, неподвижно остановясь в
дверях. Одна его рука была за пазухой, а ногти его по какому-то судорожному
движению так глубоко врезались в тело, что когда он вынул руку, то пальцы
были в крови... он как безумный посмотрел на них, молча стряхнул кровавые
капли на землю и вышел.
На крыльце шумела куча нищих и богомольцев; они составляли кружок, и