"Николай Семенович Лесков. Русское общество в Париже" - читать интересную книгу автора

роман которого "Петербургские трущобы" осмеивается нигилистами единственно
по их бестолковости или по слепой зависти, что из них самих никто не сумел
написать такой бойкой и так хорошо отвечающей их тенденциям "книги о сытых и
голодных").

Попавшим на Батиньоль одиноким гризетам приходилось бы там и пропадать
или попадать в известные заведения; но французы, уничтожив брак в смысле
нашего брака, не уничтожили в самих женщинах прирожденной большинству женщин
страсти паровать людей, "сватать". У гризеты, плачущей на мансарде в
Batignolles или в rue St. Jacques, остались друзья в Латинском квартале,
которых очередь плакать пока еще впереди. У людей, с которыми живут эти
друзья плачущей гризеты, есть знакомые. В число этих знакомых вдруг
поступает новоприбывший русак или другой иностранец. Вечером он встречается
на бале в Валантино или в Прадо с гризетою своего нового парижского
знакомого. Они ходят, гуляют под руку, болтают. К ним подходят сотни гризет,
с своим обыкновенным парижским остроумием и каламбуризмом. Разговор, канеты,
кутеж на два франка.

- А где же ваша дама? - спрашивает ветреная и до сих пор не
осмотревшаяся подруга вашего нового знакомого.

- Какая дама? У меня нет никакой дамы, - отвечаете вы.

- Никакой дамы? - восклицает нараспев удивленная приятельница вашего
знакомого: - Никакой дамы?

- Никакой, - отвечаете вы.

- Vraiment?[21]

- Ну да, никакой.

- Voila un pauvre diable![22] Режина! Режина! поди, мой друг, сюда! -
кричит ваша собеседница.

- Что? - спрашивает, подскакивая, воздушная "дочь девицы".

- У тебя откололась косыночка. Повернись задом.

Гризета поворачивается задом к подруге, а к вам оборачивает свое
личико.

Все это делается так просто, так очаровательно ловко, что вам и в ум не
приходит, отчего ваша собеседница так долго не может приколоть вовсе
нисколько и не откалывавшейся косынки. В вашей славянской голове и мысли нет
о том, что это такое затевается, а под маленьким романским черепом явился,
созрел и уже приводится в исполнение целый план насчет "устройства" вашего
благополучия.

План этот быстр, как быстры и легки все французские соображения, а