"Николай Семенович Лесков. Русское общество в Париже" - читать интересную книгу автора

политическую оплеуху) или в Palais Royal у Tisso no 2 франка с вином.
Обедать в русском трактире нам невозможно. Положим, что езда, при удобстве и
дешевизне парижских омнибусов (курс 3 су), не составляет в этом случае
никакого препятствия; но в русском трактире слишком русские цены, например 7
франков обед (около 1 р. 75 коп.) Где же русским латинцам платить такую
цену! Я только всего раз там обедал. Обед ничего себе, но не русский: блюда
здешние только слегка напоминают русские. Квас похож на лимонад, борщ Бог
знает на что похож (потому что нет квасу хорошего, без которого нельзя
приготовить борща), а черный хлеб уж, кажется, ни на что не похож. Но каша,
расстегаи и котлеты были недурны. Прислуга по-русски не говорит. Польских
трактиров два: один в Латинском квартале, а другой около rue Richelieu.
Первый называется "Ianek truciciel" (Ян-отравитель), второй "Andzejek". У
Яна-отравителя есть нельзя: дешево, но скверно до невозможности. Впрочем,
бедные студенты-поляки едят. Блюда хотя гадко приготовлены и из дурной
провизии, но чисто польской стряпни. Хозяйка сама прислуживает и говорит
обыкновенно по-польски; но дочь ее, девочка лет двенадцати, сидящая нередко
за буфетом, уже едва говорит на своем родном языке и охотнее объясняется
по-французски. Из русских здесь постоянно ел только один наш Собакевич с
своей гризетой. Ресторану Андрея, что говорится, нужно "чести приписать".
Выбор блюд большой, цена умеренная, провизия отличная, повар - артист своего
дела, хотя уже очень старенький. Рассказывают, что он был поваром не то у
гр. Браницкого, не то у Чарторижского или у другого какого-то польского
магната; заехал сюда случайно в Париж, здесь и остался. Теперь он уже очень
стар и имеет помощника француза. Кроме этого старика здесь никто не говорит
по-польски; но гарсон Франсуа, молодой, веселый французик, многое понимает и
любит ввертывать польские слова. Все у нас умели копировать, как он
выкрикивал: "багщ", "зрази с кошон" (вместо zrazy z kascza) и "полентвица".
Человеку, который любит поесть борща, каши и хорошо зажаренного в соку мяса,
нигде нельзя так хорошо и дешево есть, как у madame Andre. За два франка
здесь дают четыре сытные польские блюда, с полубутылкой вина или английского
портера, и все это дают прекрасно. Я здесь начал обедать через две недели по
приезде в Париж, но к концу моего пребывания в Париже должен был отказаться
от этого удовольствия, потому что оно стало сопрягаться с неудовольствиями,
о которых расскажу ниже. К четырем блюдам обеда вместо пикантной приправы
появились политика, косые мины и задорные, оскорбительные для русского
национального чувства речи. После обеда русские, как и французы, обыкновенно
почти ничего не делают. С 8 часов все или у знакомых в Елисейских полях, или
в театрах, или - всего чаще - в кафе, за пивом и газетами.

Самый центральный пункт русского латинства - это Cafe de la Rotonde,
где левый угол за конторкою так уж отвоеван русскими, что французы там почти
и не садятся. Второй бильярд наверху тоже называется русским. Приходят сюда
и поляки; но они садятся всегда в самый угол, играют в шахматы и никогда с
нами ни на слово не сходятся.

В Cafe de la Rotonde вечером собираются почти все русские Латинского
квартала, исключая трех, четырех человек, имеющих зазнобы в Елисейских
полях. Шапочно, т. е. на поклонах, мы, русские, между собою почти все были
знакомы. А нас было человек пятьдесят, если не более. Но близкое знакомство
держалось по кружкам, состоящим человек из семи, из десяти. Как и почему