"Николай Семенович Лесков. Русское общество в Париже" - читать интересную книгу автора

- Так следует, - коротко отвечал мне стоявший предо мной гайдук.

Я подумал, что это требуется по какому-нибудь городскому положению, и
заплатил.

Гайдук вырвал мне из книги листочек, на котором значилось только одно
слово: "Zaplacono",[33] и со всею своею командою удалился.

По удалении этой честной компании, на досуге я рассмотрел на обороте
оставленного мне листка синий штемпель: "Rzond Narodowy"[34] и понял, что с
меня взяты podatki na Sprawa polska.[35]

Но в Кракове и в Варшаве такие штуки можно было проделывать, и они
проделывались не с одним со мною: такая же штука, сколько мне известно, была
сыграна в одном из этих двух городов с уважаемым русским писателем Николаем
Васильевичем Бергом. Но ведь все это ловко было делать в городах польских,
где все заодно, как сборщики податков, так и слуги отеля, в глаза уверявшие
меня, что ко мне никто не приходил; но в Париже, на улице, при ярком газовом
освещении... Это невозможно!

"Чего же он хочет? чего он будет добиваться?" - размышлял я, идучи бок
о бок с моим молчащим сопутником; но он заговорил, и дело объяснилось.

- Послушайте, - начал мой сопутник, - вы можете меня слушать не
обижаясь?

- Извольте.

- Нам это неприятно, что русские ходят в наш ресторанчик.

- Я, - говорю, - не совсем вас понимаю. Что же, мы вам мешаем?

- Это наш трактир.

- Я думаю, что это трактир madame Andre, и я, и вы, и мои, и ваши
соотечественники имеем совершенно одинаковое право быть там. Бывают же там и
чехи, и французы, которых я там нередко встречаю.

- Нет, французы здесь хозяева, чехи наши друзья; но русские... Мы ведь
к вам не ходим; оставьте же и вы нас в покое. Передайте это вашим
соотечественникам. Я вам это советую, и я вас об этом прошу: пусть не
выходит неприятностей.

- Я не обещаю вам молчать о вашей странной просьбе и желал бы знать,
что вас к ней вынудило.

- Мне кажется, что я говорю с порядочным (porzadnym) человеком.

Я вынул мою карточку и подал моему сопутнику, который сунул ее в
карман, кажется, даже не взглянув на нее, хотя на тротуаре было очень