"Николай Семенович Лесков. Русское общество в Париже" - читать интересную книгу автора - Так следует, - коротко отвечал мне стоявший предо мной гайдук.
Я подумал, что это требуется по какому-нибудь городскому положению, и заплатил. Гайдук вырвал мне из книги листочек, на котором значилось только одно слово: "Zaplacono",[33] и со всею своею командою удалился. По удалении этой честной компании, на досуге я рассмотрел на обороте оставленного мне листка синий штемпель: "Rzond Narodowy"[34] и понял, что с меня взяты podatki na Sprawa polska.[35] Но в Кракове и в Варшаве такие штуки можно было проделывать, и они проделывались не с одним со мною: такая же штука, сколько мне известно, была сыграна в одном из этих двух городов с уважаемым русским писателем Николаем Васильевичем Бергом. Но ведь все это ловко было делать в городах польских, где все заодно, как сборщики податков, так и слуги отеля, в глаза уверявшие меня, что ко мне никто не приходил; но в Париже, на улице, при ярком газовом освещении... Это невозможно! "Чего же он хочет? чего он будет добиваться?" - размышлял я, идучи бок о бок с моим молчащим сопутником; но он заговорил, и дело объяснилось. - Послушайте, - начал мой сопутник, - вы можете меня слушать не обижаясь? - Извольте. - Нам это неприятно, что русские ходят в наш ресторанчик. - Я, - говорю, - не совсем вас понимаю. Что же, мы вам мешаем? - Это наш трактир. - Я думаю, что это трактир madame Andre, и я, и вы, и мои, и ваши соотечественники имеем совершенно одинаковое право быть там. Бывают же там и чехи, и французы, которых я там нередко встречаю. - Нет, французы здесь хозяева, чехи наши друзья; но русские... Мы ведь к вам не ходим; оставьте же и вы нас в покое. Передайте это вашим соотечественникам. Я вам это советую, и я вас об этом прошу: пусть не выходит неприятностей. - Я не обещаю вам молчать о вашей странной просьбе и желал бы знать, что вас к ней вынудило. - Мне кажется, что я говорю с порядочным (porzadnym) человеком. Я вынул мою карточку и подал моему сопутнику, который сунул ее в карман, кажется, даже не взглянув на нее, хотя на тротуаре было очень |
|
|