"Л.Леви-Брюль. Сверхъестественное в первобытном мышлении " - читать интересную книгу автора

В тех случаях, однако, когда мы прислушиваемся к наблюдателям, долго
жившим с первобытными людьми, а особенно к тем, которые пытались проникнуть
в их образ мышления и чувствования, мы слышим иные речи. Идет ли речь о
североамериканцах (Ф.-Г. Кэшинг, майор Поуэлл), о неграх французского Конго
(мисс Кингсли), о новозеландских маори (Бест) или о каком-нибудь другом
"первобытном обществе", мы неизменно слышим, что никогда "цивилизованный" не
может похвастать тем, что он смог усвоить ход мыслей первобытного человека
или даже обнаружить путь этого первобытного мышления. "Мышление маори, -
говорит, например, Бест, - имеет сильно выраженную мистическую природу... Мы
слышим разговоры о некоторых странных теориях, касающихся маорийских
верований и майорийского мышления. В действительности же мы не понимаем ни
тех, ни другого, а что еще хуже, мы никогда не поймем их. Мы никогда не
узнаем внутренней сущности туземного мышления, ибо для этого нам
потребовалось бы вернуться вспять на много веков... к тому времени, когда у
нас самих было сознание первобытного человека. Давным-давно уже захлопнулись
ворота, выводящие на эту таинственную дорогу".
Кэшинг приобрел что-то вроде умственной натурализации среди зуньи. Не
удовлетворяясь пребыванием среди них и ведением их образа жизни, он добился
посвящения и усыновления со стороны их религиозных вождей, а также принятия
его в тайные общества: в священных церемониях зуньи он, подобно жрецам, имел
свою собственную роль, которую старательно выполнял. Однако как раз немногие
труды, опубликованные Кэшингом, рождают в нас ощущение такой формы
психической деятельности, к которой наше сознание никогда не в состоянии
будет точно примениться. Наши умственные навыки слишком далеки от навыков
зуньи. Наш язык (без которого мы себе ничего не представляем и не мыслим)
предполагает наличие таких категорий, которые не совпадают с их категориями.
Наконец, что имеет особенное значение, окружающая социальная
действительность, функциями которой являются коллективные представления и до
известной степени даже язык, слишком отличается у зуньи от той социальной
среды, в которой живем мы.
Таким образом, мышление низших обществ не является, конечно,
непроницаемым для нас, как если бы оно подчинялось логике иной, чем наша, но
в то же время оно не вполне постижимо для нас. Мы приходим к заключению, что
это мышление не повинуется исключительно законам нашей логики, что оно, быть
может, подчинено законам, которые не целиком имеют логическую природу.
Анализ наиболее характерных фактов несколько осветит этот момент.

57

Очень часто наблюдатели имели возможность собрать такие рассуждения
или, точнее говоря, такие сочетания представлений, которые казались им
странными и необъяснимыми. Я приведу некоторые из них. "В Пандане засуха
была однажды приписана специально тому обстоятельству, что миссионеры во
время богослужения надевали особый головной убор. Туземцы говорили, что это
мешает падению дождя: они принялись громко кричать и требовать, чтобы
миссионеры оставили страну... Миссионеры показали, туземным вождям свой сад
и обратили их внимание на то, что их собственные насаждения погибают от
недостатка воды: можно ли думать, что миссионеры хотят погубить свой
собственный урожай? Ничто, однако, не могло убедить туземцев, волнение