"Леонид Левин. Только демон ночью (Часть 2) " - читать интересную книгу автора

- Зови, если тебе так удобно. Мне все равно.
Закурили. Ахмет нарушил затянувшееся молчание. - Я не спрашиваю тебя ни о
чем, шурави. Спросишь не то или не так, обидешь. Понимаю, вы все, те кто был за
рекой, живете после всего словно с оголенными нервами. Чуть тронешь не там где
надо - боль. Я не хочу причинять тебе боль, шурави. Хочу помочь тебе. Давай
лучше расскажу о себе, как шел свою часть дороги.
Ахмет глубоко затянулся сигаретой, сделал маленький аккуратный глоток
кофе, прикрыл влажные глаза тонкими веками.
- Принято считать, что труднее всего первое убийство. Дрожь, рвота,
бессоница. Кому как. Мои проблемы оказались проще - заткнуть рот кепи, не
запачкаться в крови, не порвать единственный приличный костюм. Пришлось
повозиться с бьющимся в агонии телом, хватающимися за нож в бесплодной попытке
вынуть его из раны руками. Нож никак нельзя было отдавать чужим холодным
пальцам, это оказалась бы слишком явная улика, и слишком дорогая. Пришлось
перетерпеть до конца, вытереть голубоватое лезвие о мундир ХАДовца, затолкнуть
тело под прилавок, отряхнуть серые шерстинки с костюма и убраться побыстрее в
ночные проемы затопленного туманом рынка. Эти идиоты носили мешковатые нелепые
мундирчики даже попав в другую страну. Может из гордости, может не имели
гражданки. Вчерашних кабульских босяков учили в твоем городе разным милицейским
премудростям и идеологически накачивали марксистко-ленинской философией
преподаватели училища МВД, стараясь превратить вчерашних босяков в новую
надежную опору пришедшего к власти правительства, сначала Тараки, затем Амина,
потом, позже, Бабрака Капмаля.
- Уходя ночными, холодными, плохо освещенными улицами на другой конец
города я обдумывал все происшедшее и диковинные, никогда ранее не посещавшие
голову мысли тупой болью ломили висок. Что происходило на моей далекой Родине?
Почему убивали людей, приведших страну к победе революции? Старых, надежных,
испытанных партийцев мечтавших во время своих тайных вечерь о счастье для всех,
о земле для всех, о работе для всех, о ... всем самом прекрасном.
- Интеллигентные милые люди среди которых я рос, с которыми общался, чьими
пылкими речами и бесспорными аргументами восхищался. Почему они оказались
сначала неправыми, а потом лишними? И кто те толпы, те ужасные люди, что
заполонили улицы? Народ? Значит эти, приехавшие вслед за нами неграмотные,
неопрятные аминовские мясники, тоже народ? Следовательно, революция, такая
чистая, наивная, радостная и прекрасная совершена для них? Стоили ли они
революции? Если нет, то зачем все содеянное?
- Мы, приехавшие первыми после революции, были другими, шурави. И те кто
попадал в вашу страну на учебу до нас, во времена короля Захир-Шаха, да и
Мохаммед-Дауд Хана, тоже разительно отличались от прибывших за нами. ХАДовцы
жадно скупали в универмагах электроплитки и телевизоры, приемники и утюги. В
наших семьях этого добра всегда хватало, причем качественного, произведенного не
в СССР, в совсем других странах Запада и Востока. Мы приезжали в твою страну и
выбирали единственно истинное, знания, язык, культуру, не совсем понимая,
впрочем,зачем собстенно все это нужно в наших горах.
- Тот, что остался лежать под прилавком, скупал все подряд, надеясь по
приезде заработать на перепродаже. Может это ему и удалось, если бы не пил, не
болтал лишнего, не хвастался подвигами, не рассказывал с подробностями о
расстреле партийных оппортунистов, сторонников свергнутого Нура. Дурак, он
выбрал меня в невольные собеседники.
- Водка, брат, очень хороша. - Пьяно улыбаясь, делился палач со мной