"Леонид Левин. Только демон ночью (Часть 2) " - читать интересную книгу автора

остатков штор дети. Я остановился, не в силах оторвать глаз от скорбной
процессии. Люди шли медленно, осторожно и плавно ступая, стараясь не делать
резких движений, не причинить лишнюю боль тем кого держали на руках. На меня с
застывшим ужасом смотрели широко раскрытые глаза маленькой девочки. Она не
плакала, только смотрела скорбно, не отрываясь. По ее личику тянулась уже
подсыхающая струйка крови, над глазом багровела ссадина, волосики на голове
казались реденькими и какими то истонченными. Приглядевшись я понял, что большая
часть их просто выгорела, оставшиеся стали скорее обугленными столбиками пепла.
Личико девочки лежало на погоне капитана-десантника, ее маленькие худые пальчики
судорожно вцепились в ткань кителя оставив на чистой поверхности пять тоненьких
грязно-розовых полосок. Глаза наполненные болью задавали немой вопрос - За что?.

Из оцепенения меня вывел перепачканный чужой кровью афганец, ухвативший за
руку, оттащивший в сторону от скорбной процессии, увлекший за собой к зданию, к
полным невыносимой боли крикам о помощи на незнакомом языке.
Заскочив в помещение где еще несолько минут тому назад находился зал
ожидания, наткнулся на лежащего на полу, неестественно вытянутого мужчину в
синих джинсах и белоснежных новеньких кроссовках. Казалось он спал натянув на
голову полу адидасовской спортивной куртки и обхватив для верности ее сверху
обеими руками, не желая видеть и слышать все творящееся вокруг. Место он выбрал
однако не самое подходящее, все вбегающие в зал спотыкались и обходили его
стороной. Мне пришла в голову нелепая мысль попросить его выйти на воздух, или
по крайней мере отодвинуться в сторону. Наклонился и покачал его рукой. Тело на
ощупь казалось еще теплое, живое, но по тому как безвольно колыхнулось от
прикосновения руки, понял - человек мертв. Мы приподняли его и отнесли ближе к
стене, в сторону от прохода по которому двигалась к выходу цепочка спасателей с
ранеными на руках.
Остаток дня мы выносили на носилках из разодранного взрывом помещения
сначала живых, а затем мертвых пассажиров несостоявшихся рейсов, встречавших и
провожавших, их родных и друзей, женщин и детей, стариков и молодых,
обезображенных взрывом, обгоревших, истерзанных болью и страхом. Прибывшие
афганские пожарные и ХАДовцы затушили пожар и принялись обследовать место
взрыва, делая все как-то замедленно, гортанно переговариваясь, жестикулируя. Их
работа не производила серьезного впечатления.
Я поделился своими наблюдениями с прапором, ставшим моим постоянным
напарником. В ответ он угрюмо махнул рукой, - Не будет здесь толку! Вот свои
своих, мусульмане мусульман изничтожают, детей, женщин. Ведь одной веры, как
никак. Значит уже и это не препона. Если Бог не остановил, то уж людям и
говорить нечего. Я здесь второй срок в рембате пашу. Всего понасмотрелся.
Вначале к нашему брату тоже по другому относились. Шурави, то да се. Теперь,
зверем смотрят. И не поймешь уже кто за кого...
- Свои убивают своих. Идет бойня, самая настоящая гражданская война.
Террор... - Думал я сидя в автобусе по дороге в цитадель, где распологалось
общежитие офицеров, ожидающих направления в разбросанные по стране полки и
бригады.
Как и предполагал вопрос мой и здесь оказался заранее решен и предписание
не заставило себя долго ждать. Неведомая сила посчитала Кабул слишком спокойным
и уютным для меня местом на Земле. В полдень я уже летел на зеленом военно-
транспортном АН-12 вместе с запчастями к вертолетам и сопровождавшими их
технарями в свою новую часть.