"Андрей Левкин. Мозгва" - читать интересную книгу автора

Новослободской и ул. Селезеневской, по Селезневке, примерно до бань,
разумеется, "Селезневских". Там был нелепый городской кусок, с одной стороны
серьезные новые дома, с банком и чем-то еще пафосным, а с другой - ларьки да
заборы и так до самых бань. За ларьками-киосками начинались совсем тихие
места до ул. Достоевского с больничными корпусами возле площади Борьбы и до
Театра Советской армии, если от Борьбы свернуть направо. Но все это дальше,
а тут стояла просто пара ларьков. Он зашел в тот, что ближе к торговому
центру, темно-зеленому с золотом и чем-то красным, с прядями свисающих
гирлянд - красные, белые, зеленые: китайскому, короче. И напрасно зашел -
продавщица торчала на улице, курила и любезничала с местным ментом. Впрочем,
это правильно, когда менты и продавщицы дружат.
Когда продавщица докурила, О. купил пиво и пирожок, вернувшись к метро.
Там был приятный закуток за газетным киоском, фактически щель. Далее уже
шелестели машины по Новослободской, разбрызгивали оттепель. На другой
стороне, в сторону Миусской площади, отсюда не видимой, имелся сквер, в нем
стояло дерево, также украшенное гирляндой из мелких лампочек, желтых,
хорошего света. Так и стояло, изукрашенное, чуть покачиваясь, а за деревом
на доме, уже красным, мигала вывеска чего-то под названием "Грезы". "Клуб
отдыха и красоты" - поясняли красные буквы. В переходе к Миусской площади,
очень подземном, чуть ли не зловещем, будто попавшим сюда из другого фильма,
продавали разнообразные соленья - теперь, конечно, не продавали, потому что
поздно.
Вот, думал он, а ну как этот пирожок имеет в своем нутре мясо немытой
и, возможно, больной свиньи? Он же тогда немедленно проест ему печень. Но
это было бы классно, если бы от действия до последствий проходило мало
времени: как на испытаниях летательных аппаратов. Что-то не так, - готов,
лежит на почве. Хотя, конечно, тоже не всегда, иной раз замучишься проблему
вычесывать, как в жизни. А то бы съел плохой пирожок - и тут же корчишься на
тротуаре рядом со ступеньками, где купил. А не так, что что-то болит, а
почему? Или же придумал умную мысль и она через пять минут
материализовалось, принеся не то, чтобы славу, а реальное достоинство. Или
сошелся с кем-нибудь, и уже минут через десять она уже вынимает из себя
ребенка. Девочку в розовом платьице с золотистыми волосами, волосы еще чуть
влажные. А то все длинные паузы, промежутки от действия до последствий,
никогда не вспомнить, что из чего произошло. Зачем он, например, учил в
школе природоведение? Карты природных ископаемых, где золото обозначено
кружком, вертикально поделенным на белую и черную половинки?

* * *

Спокойно, думал он, спокойно. Квартиры разменяются, все соберется
вместе, станет гармонично, все позиции упорядочатся в полном согласии. Всех
этих мучений на пару лет, а потом можно будет неторопливо жить, одобрительно
кивая окрестностям. Комфортно, здоровым образом старея, что уже вовсе не
будет расстраивать - это ведь хорошо, неторопливо доживать жизнь. Потому что
жизнь удалась: выжил и до смерти доживет, и не на выселках, а как гордый
римский гражданин, разве же это не его несомненная заслуга? Всякое ведь
могло быть.
Так что не время теперь заниматься метафизикой. Для нее и выделена
технологическая пауза в конце жизни - именно для того жизнь и устроена, как