"Клайв Льюис. Просто христианство" - читать интересную книгу автора

Второе: заметьте, что мои рассуждения - еще не совсем религиозное
"нравоучение". Мы еще далеки от Бога какой-либо конкретной религии, тем
более от Бога религии христианской. Мы лишь подошли к кому-то или чему-то,
что стоит за моральным законом. Мы не прибегаем пока ни к Библии, ни к тому,
о чем говорится в Церкви; мы стараемся понять, не можем ли мы узнать
что-либо об этом таинственном "Некто" своими собственными силами. И тут я со
всей откровенностью хочу сказать: то, что мы обнаружинаем, действует на нас,
как шок. Два факта свидетельствуют об этом "Некто".
Первый - созданная Им Вселенная. Если бы Вселенная была единственным
свидетельством о Нем, то из наблюдения за ней мы должны были бы сделать
вывод, что Он, этот загадочный "Некто" - великий художник (потому что
Вселенная воистину прекрасна). Но в то же время мы вынуждены были бы
признать, что Он безжалостен и враждебен к людям (потому что Вселенная -
очень опасное место, внушающее неподдельный ужас).
Второй факт, указывающий на Его существование, - это нравственный
закон, который Он вложил в наш разум. И это второе свидетельство более
ценно, нежели первое, поскольку оно дает нам информацию внутреннего
характера. Из нравственного закона вы больше узнаете о Боге, чем из
наблюдения за Вселенной, точно так же как вы больше узнаете о человеке,
слушая, как и что он говорит, нежели созерцая построенный им дом.
На основании этого второго факта мы делаем заключение, что Существо,
пребывающее за видимой Вселенной, горячо заинтересовано в правильном
поведении людей, в их "честной игре", в бескорыстии их, храбрости, искренней
вере, честности и правдивости. В свете этого нам приходится согласиться с
утверждением христианства и некоторых других религий, что Бог добр. Но не
будем спешить. Нравственный закон не дает нам никаких оснований считать, что
Бог добр в том смысле, что Он снисходителен, мягок, благожелателен.
В нравственном законе не чувствуется никакой снисходительности. Он
тверд как алмаз. Он приказывает идти прямыми путями и, кажется, вовсе не
заботится о том, насколько болезненно, опасно или трудно следовать этому
приказу. Если Бог таков же, как этот нравственный закон, то Он едва ли
мягок.
На данном этапе нам нет смысла говорить, что под "добрым" Богом мы
понимаем такого Бога, который способен прощать. Ведь прощать способна только
личность. Но мы еще не вправе утверждать, что Бог - личность. Пока мы
пришли к заключению, что сила, которая скрывается за нравственным законом,
скорее похожа на разум, чем на что-то другое. Но это еще не значит, что эта
сила должна быть личностью. Если это просто безличный, бесчувственный разум,
то, вероятно, нет смысла просить его о помощи или о поблажке, как не имело
бы смысла просить таблицу умножения простить вас за неправильный счет.
Неверного ответа вам в этом случае не избежать. И бесполезно говорить, что
если Бог таков, если Он - безличное абсолютное добро, то Он вам не нравится
и вы не собираетесь обращать на Него внимания. Бесполезно это, потому что
одна часть вас самого стоит на стороне этого Бога и искренне соглашается с
Его осуждением человеческой жестокости, жадности, бесчестности и корысти.
Вы, быть может, хотели бы, чтобы Он был снисходительнее на этот раз. Но в
глубине души вы сознаете, что, если сила, стоящая за Вселенной, не будет
безоговорочно обличать недостойное поведение, она перестанет быть добром. С
другой стороны, мы знаем: если существует абсолютное добро, оно должно
ненавидеть большую часть того, что мы с вами делаем.