"Клайв Стейплз Льюис. Кружной путь, или Блуждания паломника" - читать интересную книгу автора

- Простите, сэр, - сказал Труд. - Я знаю этот край, заходил туда миль
на тридцать. Пока что можно идти по дороге.
- Откуда вы знаете? - спросил Виртус.
- Ах, сэр, - отвечал Труд, - я часто пытался перейти Ущелье, особенно в
молодые годы.
- Конечно, пойдем по дороге, - сказал Джон.
- А мне представляется, - возразил Виртус, - что перейти можно именно
там, на крайнем Севере. В конце концов, переплывем пролив на лодке.
Они пошли по совсем уж безотрадным тропам, через камни и пустоши.
Вскоре им стало трудно идти и трудно дышать, и они поняли, что путь их
медленно поднимается вверх. Здесь почти ничего не росло - кустик, пучок
чахлых трав, а так все мох да камень, и ступали они по камням. Серое небо
нависло над ними, птиц не было, а холод стоял такой, что они не могли
остановиться, сразу замерзали.
Виртус шел ровным шагом, Труд - тоже, но на почтительном расстоянии, а
Джон натер ногу и хромал. Долго думал он, под каким предлогом остановиться
и, наконец, сказал просто:
- Друзья мои, идти я больше не могу.
- Ты должен, - сказал Виртус.
- Мы вам поможем, сэр, - сказал Труд. - Не привыкли вы, силы нету.
И они подхватили его под руки, и вели много часов, и к вечеру услышали
крики чаек, и Виртус воскликнул:
- Мы у берега!
- Еще далеко, сэр, - сказал Труд. - Чайки залетают от моря миль на
тридцать, когда плохая погода.
И они еще долго шли, и серое небо стало черным, и они увидели хижину, и
постучались в двери.


Глава 2. Три Бледных Брата

Войдя в дом, они увидели трех молодых людей, очень худых и бледных,
которые сидели у печки. Потолок был низкий. У одной стены стояла скамья,
застланная мешковиной.
- Мы не богаты, - сказал один из бледных людей, - но я управитель, и
долг велит мне разделить с вами трапезу.
Звали его Угл.
- Убеждения не позволяют мне повторить слова моего друга, - сказал
другой. - Я выше заблуждений, называемых гостеприимством и жалостью.
Его звали Классикус.
- Надеюсь, - сказал третий, - вы бродите по пустынным местам не потому,
что заражены романтикой.
Он назывался Гумани.
Джон слишком устал, чтобы ответить, Труд не посмел бы, но Виртус сказал
Углу:
- Вы очень добры.
- Я ничуть не добр, - сказал Угл. - Я делаю то, что должен делать. Моя
этическая система зиждется на догме, а не на чувстве.
- Прекрасно вас понимаю, - сказал Виртус.
- Неужели вы из наших? - воскликнул Угл. Неужели вы схоласт и богослов?