"Синклер Льюис. Котенок и звезды (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

отдаленного солнца под названием Процион, произошли потопы и землетрясения.
Когда наутро мистер Дискополос очнулся от сна, в глазах у него были
резь и туман. Перед тем, как отправиться в свою парикмахерскую, он налил
себе на три пальца "утешительной", которая привела его в столь прекрасное
расположение духа, что он долго стоял на углу, покачиваясь и улыбаясь во
весь рот. Обычно он очень гордился своим мастерством, но сейчас все
соображения высокого искусства отступили перед неодолимой жаждой
приключений. Взглядом знатока он отметил удивительную стрижку какого-то
детины, болтавшегося без дела у дверей аптеки: на висках и на затылке волосы
у него были сняты вовсе и только на макушке стояли высоким гребешком.
"Обкорнать бы кого-нибудь таким манером - то-то смеху будет!" - весело
подумал мистер Дискополос.
Последний год в рот не брал спиртного до обеда и даже поползновения
такого не испытывал. А насмешница-судьба уже послала ему навстречу следующую
жертву - мистера Палмера Мак-Ги, в руки которого и перешел горящий факел
бедствий.
Палмер Мак-Ги был один из самых многообещающих молодых людей в Верноне.
Он жил в номере Университетского клуба, имел два вечерних костюма и работал
помощником управляющего Малой Среднезападной железной дороги. Он окончил
технический колледж, говорил по-испански и тонко разбирался в делах, и его
манеры за столом были столь же безупречны, как и его сведения о
товаро-пассажирских перевозках.
Тот день был днем его торжества. После продолжительной переписки он
только что получил телеграмму из Нью-Йорка, куда его приглашали для
переговоров с президентом и директорами компании "Южное Цитрусовое
пароходство", - речь шла о месте управляющего Буэнос-Айресским отделением.
Он за десять минут сложил чемодан. До отхода поезда оставалось еще около
часа, а езды до вокзала было от силы двадцать минут. Он не стал брать такси,
а бодро двинулся пешком на Селден-стрит, где была остановка трамвая.
Чуть не доходя до угла, он заметил вывеску мистера Дискополоса и
вспомнил, что ему не мешало бы постричься. В Нью-Йорке он вряд ли успеет
зайти в парикмахерскую до встречи с директорами пароходства. Салон мистера
Дискополоса был залит ярким светом, и сам он за витриной в своем белоснежном
халате казался таким чистеньким и симпатичным.
Палмер Мак-Ги нырнул в дверь, пропел: "Подровнять, слегка!" - и,
зачарованный воздушными прикосновениями длинных пальцев мистера Дискополоса,
смежил веки и погрузился в мечты о будущем.
Но примерно в середине работы утренняя "утешительная" дала себя знать:
она подтолкнула мистера Дискополоса под руку и затуманила его взор, и в
результате он простриг поперек прилизанного затылка мистера Мак-Ги
непоправимо глубокую борозду. Мистер Дискополос вздохнул и бросил взгляд на
свою жертву: замечена ли его оплошность? Но Мак-Ги сидел с закрытыми глазами
и разинутым ртом, в мечтах своих властелин океанских пароходных линий, бог
цейлонских плантаторов и обитателей безмолвных северных лесов.
Тут мистер Дискополос вспомнил давешнего зеваку с мудреной стрижкой и
решил воспроизвести эту модель. Он удачно скрыл свой промах, безжалостно
оголив Палмеру Мак-Ги весь затылок. И теперь эта некогда безукоризненная шея
торчала голая и нелепая, как у страуса.
Но, будучи артистом своего дела, мистер Дискополос должен был сохранить
симметрию - выдержать ритм, - и соответственно он обкорнал Мак-Ги спереди,