"Владимир Личутин. Фармазон (Роман) " - читать интересную книгу авторатакой и сон. Я лично не верю. Глупость, и больше ничего...
- А зачем тогда прискочила ни свет ни заря? Про Кольку интерес? - Малаша погасила глаза, недоверчиво, угрюмо обшарила Зинку взглядом, ее плотное тело, прикрытое черным клеенчатым плащиком, ее заносчивые груди торчком и широкие бедра; потом вновь впилась взглядом в живот, и почудилось ей, что слишком уж выпирает, лезет в глаза. Охнула про себя: "Осподи, да не на сносях ли баба? Не понесла ли от Кольки? Нынче же все просто. Не успеют записаться, и в родилку пора идти". - Может, и глупость, а я верую, - тускло сказала Малаша. - Во сне-то человек как зеркальце. Чего он в жизни страшится сделать, то во сне волю себе дает, всего натворит. Я-то люблю во сне поговорить и песни попеть. Если песни пою, то наяву плачу... Было продала две перины маменькиных за десять рублей. И вот кажинную ночь маму вижу, она меня ругает: "Зачем ты перины продала?" Проснусь и спать боле не могу. И два месяца мать видела. Больше не могу, извелась. Пошла к той женщине, говорю, отдай обратно мои перины, мать во сне вижу, корит она меня, зачем перины продала. Баба-то и говорит: "Бери назад, у меня как раз денег нет". Принесла я перины обратно и с тех пор мамушку больше не вижу во сне... - Думала много, вот и заснилась, - не то упрямилась Зина тоненьким голоском, не то пыталась утешить хозяйку. Ей так хотелось войти в душу Маланьи и занять там светлое место. Она вглядывалась в это суровое тяжелое обличье, пыталась отыскать в нем что-то близкое, родное, похожее на Колюшку, но не находила, и потому неуступчивый вид Малаши отпугивал ее. - Вы постарайтесь не думать перед сном. Закройте глаза, руки по швам и не думайте. думаете, что творите... Ты вот скажи мне, что он в тебе нашел? - вдруг хрипло спросила Малаша. Зинка потерянно улыбнулась, не зная что ответить, дернула плечиком. - Но ведь что-то же нашел? - тоскливо протянула старенькая, стараясь оттеплить голос и боясь обидеть гостью. Обидеть-то обидишь ненароком, да не знаешь, как отзовется после, на что сядешь да куда поедешь. Как бы в одиночестве не нареветься. - Что-то ведь нашел? Так зауздай, раз ластится. Бегите в сельсовет-то на запись, Зинушка. Зачем ты ему волю такую даешь? - Ой, Маланья Корниловна! - малиново загорелась Зина и тут же потупилась, всхлипнула, готовая разреветься. - Я-то бы, ой!.. - Ну и бери управленье. - Мне ли голос задирать! С двумя-то довесками. - Зинуш-ка... Не умереть боюсь, одного его оставить боюсь, - заголосила Малаша. - Он ведь спус-тит-ся без меня-а. Он ведь по ми-ру пойдет, ша-ло-пут... Старущка оборвала причет, торопливо утерлась полушалком, заугрюмела, и в наступившей тишине особенно тревожным показался косой редкий дождь, с нахлестом ударивший в стекла. Глава 5 - Ты чего, умер там? Заводи! - кипел Сметанин. Он гора горой, экая туша все-таки, разлегся на телдосах: голова покоилась на средней нашести, а ноги упирались в станину машины, и создавалось такое впечатление, что один |
|
|