"Владимир Лидин. Рассказы о двадцатом годе " - читать интересную книгу автора

карманчиков вынимала, в книжечку записывала, где день трудовой был размечен,
возвращалась спокойная, из-под очков роговых оглядывала спокойно: Азию,
братскую, посреди улиц шагавшую с портфелями, в валенках, в шапках-уханках -
так мирно, словно не сама кутерьму на всю Европу затеяла.
Европа возвращалась: обедать, обдумывать, отдыхать, курить трубки,
сигары крепчайшие. Азия на № 11 шагала: в Петровский, на Балчуг, в
Лефортово. Асикрит Асикритыч со службы: из отдела записей состояний
гражданских - тоже вышагивал: к Подвескам.
Во флигельке деревянном соседку справа Стасию Валериани, прежде судьбу
предугадавшую, теперь сократили: квартхоз приходил с милицейским,
допрашивал, чем занимается - Стася показала: служит в отделе по выдаче
карточек населению. Со Стаси подписку взяли, что гаданием, предсказыванием
не занимается. Жена квартхоза на другой день пришла судьбу угадывать: Стася
предсказала бесплатно, из любви к делу, не по профессии. Жене квартхоза
вышло: интересная встреча, близкое путешествие, деньги. Милицейскому
неприятность по службе случилась: тоже по знакомству пришёл судьбу узнавать.
Милицейскому Стася нечаянную радость предсказала. Как предсказала, так и
обернулось: спекулянтов на самогоне захватил, с самогоном, с бражкою, со
всеми аппаратами на двух извозчиках доставил: вышла награда и благодарность.
А ведь так сердце служивое устроено - испокон, от Адама: как благодарность
начальства, так трепыхается, ровно пичуга.
Стася на дело своё села беспрепятственно: а как времена были глухие, и
каждый о судьбе своей тёмной поподробней узнать хотел, то и выходила
очередь: Стася на неделю вперед записывала. Приезжали: спецы во френчах
узнавать, как лучше дело обернуть и можно ли такому-то довериться. Стася
спрашивала:
- Блунден?
- Рыжеватый.
- Ростому высокая, глаза серые?
- Низкий. Глаза зелёные.
Стася карты мешала, ладонь смотрела, нюхала, глаза закрывала, руку к
груди прижимала, говорила:
- Ростому низкая... глазки зелёненький... драмодер, камель, плювается,
как драмодер... с ним дружбу крутишь, не раскрутишь, плохо бисти... оба два
у стенки бисти.
Спец за сердце хватался, уезжал поспешно на лошади казённой:
зеленоглазого гнать, дела с ним не иметь. За спецом - дамочка котиковая,
губки алые, глазки заплаканные. Стася смотрела зорко, ручку пухлую брала,
говорила:
- Колечко сними, с колечком не можно... смотри на мине, на личико мне
смотри, всё узнаешь...
Дамочка на Стасю смотрела испуганно, глазками подведёнными мигала.
Стася нос морщила, говорила:
- Ох, обманный человек, у всем обманул... денего много взял, женщинское
сердце встревожил... берегись его, красивая, кольца его не надевай, кольцо
мне оставь, будешь довольная.
Дамочка уезжала заплаканная, довольная: кольцо оставляла. К Стасе раз в
штатском, длинношеий псаломщик пришёл церкви соседней: в кулак кашлянул,
объявил, что хочет объясниться кулуарно. Стася к себе за ширму провела,
псаломщик шеей надулся,- оглядевшись, заявил, что в брак вступает законный,