"Томас Лиготти. Эта тень, эта тьма (Сб. "Число зверя")" - читать интересную книгу автора

фиаско город, поддельная и нереальная декорация, продукт непреуспевших
организмов и, следовательно, город, представляющий собой идеальный
образчик того предельного состояния фиаско, какое только может
подействовать угнетающе на системы человеческих организмов, особенно на
пищеварительный тракт, вплоть до ослабления ее иллюзорных и полностью
сфабрикованных защит, то есть сознания, личности - и тем самым привести к
кризису кошмарного осознания, влекущего за собой..." ну, я думаю, мы все
знакомы с рассуждениями о тени-тьме, которые следуют дальше. Суть же в
том, что в этом проспекте Гроссфогель не обещает ничего, кроме окружающей
обстановки, которая смердит фиаско, своего рода парника для
организмов-неудачников. Все остальное - чистые домыслы вашего
воображения.., а также и моего, могу я добавить.
- Ну, - сказала миссис Анджела, придвигая к себе проспект, который я
положил на стол перед ней, - значит, я вообразила, что прочла вот это?
Цитирую: "будет обеспечено адекватное питание". Горький кофе и черствые
плюшки не отвечают моим представлениям об адекватности. Гроссфогель теперь
богат, как известно всем, - и это лучшее, что он был способен обеспечить?
До того дня, как я навсегда закрыла мою кофейню, там подавался
великолепный кофе, не говоря уж о превосходных пирожных, даже, если я
теперь и признаю, что не сама их готовила. А мои спиритические сеансы - и
мои личные, и всех, чьими услугами я пользовалась - были потрясными, не
меньше самых прославленных. И вот новоявленный Крез и эта вот официантка
практически отравляют нас этим горьким кофе и этими невообразимо черствыми
уцененными плюшками. Лично я сейчас не отказалась бы от дозы средства
против спазм, которое Гроссфогель принимает в таком количестве и так
долго. И я уверена, у него сдобой будет большой его запас, если (в чем я
сомневаюсь) он тут все-таки появится после того, как поотравлял нас всех
своим адекватным питанием. Вы меня извините.
Когда миссис Анджела прошла в глубину зала, я заметил, что перед
единственной дверью с надписью "ТУАЛЕТ" уже выстроилась небольшая очередь.
Я обвел взглядом тех, кто еще сидел за столиком или на табуретах у стойки.
Среди них словно бы многие прижимали ладони к области желудка, а кое-кто
так и нежно ее массировал. Я тоже начал ощущать некое кишечное
беспокойство, которое можно было отнести на счет скверного качества кофе и
плюшек, которые подала нам официантка, которую теперь нигде не было видно.
Мой сосед слева тоже попросил извинить его и направился через зал. В тот
момент, когда я уже готовился встать из-за столика, чтобы присоединиться к
нему и прочим, мой сосед справа начал рассказывать мне про свои
"изыскания" и "логические построения", которые легли в основу его
неопубликованного трактата "Исследования заговора против человечества", и
как они коррелируют с его глубочайшими подозрениями относительно
Гроссфогеля.
- Мне следовало бы знать, что ни в коем случае нельзя было
присоединяться к этой.., экскурсии, - сказал он. - Но я чувствовал, что
мне надо узнать побольше о том, что скрывается за историей Гроссфогеля. Я
испытывал глубочайшие подозрения касательно его претензий и заявлений о
его метаморфическом исцелении и многом другом. Например, его утверждение,
его осознание, как он выражается - что сознание и воображение, душа и
личность всего лишь нонсенс и иллюзии. Но тем не менее он настаивает, что
эта его тень, эта его тьма - Цалал, как именуются его скульптурные