"Альберт Анатольевич Лиханов. Магазин ненаглядных пособий " - читать интересную книгу автора

парты, а обалдуй Мешков, с которым сидел Борецкий, по-прежнему свистел и
медленно, даже оторопело, отъезжал по скамейке от Витьки, пока не упал -
нарочно, конечно, - с нее.
- Мешко-о-ов! - протянула Анна Николаевна, уставшая бороться с
Мешковым. - Ну что еще там?
А Мешков поднялся с пола и нахальным голосом, заранее зная, что его
оправдают, проговорил:
- Он тут описался!
Все смотрели на Борецкого. Витька был пунцового цвета. И медленно
поднимался. Под морячком, в выемке скамьи, которая делается, чтобы удобней
сидеть, была сырость.
Что тут случилось!
Крики, стоны, хохот, девчачьи ахи и охи!
Анна Николаевна колотила по столу книгой Гоголя, разрушив стройную
художественную композицию. Она всегда внушала нам, что к книгам надо
относиться свято, а тут громко колотила корешком Гоголя по столу, но не
произносила ни слова.
И лицо у нее было странное. Какое-то дрожащее.


* * *

Ах, как легко попасть в нечаянное положение и как трудно, неимоверно
трудно выбраться из него, когда тебе от роду лет десять. Я легко
представляю, как мучился и страдал Витька Борецкий.
Тотчас после позорного эпизода Анна Николаевна отправила его домой, а
наутро он не пришел в школу и не появлялся целую неделю. Можно вообразить,
какой бой он выдерживал дома. Родители - а отец все-таки начальник
пароходства, командует всеми пароходами - уговаривают и даже ругают,
может, вполне вероятно, применяют грубую силу с помощью широкого морского
ремня. Я однажды видел такой ремень на матросе, он продавал башмаки возле
рынка, топтался неловко, маленький, вовсе не похожий на речника, но ремень
у него был что ни на есть боевой - широкий, с латунной бляхой, откуда
прямо-таки вылезает выпуклая звезда.
Так вот, ясное дело, Витьку дома уговаривают идти в школу, а он
упирается, и, хотя родители уверены, что они кругом правы, Витька
поступает мудро: именно неделю надо пропустить и никак не меньше, только
через неделю, и то самое малое, утихают в школе страсти после подобных
нечаянных ЧП, становятся историей, теряющей интерес. К тому же Анна
Николаевна постаралась. Через день она сказала нам, что Витька серьезно
заболел, и хотя это была педагогическая хитрость, а грубо говоря - вранье,
цели своей хитрость достигла: девчонки во главе с Нинкой Правдиной стали
вслух жалеть Витьку и обалдуя Мешкова громко стали кликать дураком ("Этот
дурак!" - выражались они пренебрежительно), а всех остальных, кто фыркал
при упоминании Борецкого, обзывали бессовестными.
Потом Анна Николаевна целых пять минут выделила из урока русского
языка, чтобы объяснить нам такую истину:
- Самый недостойный и пустой человек тот, кто смеется над другим,
особенно если другой попал в беду. И самый достойный человек - это тот,
кто умеет посмеяться над собой.