"Альберт Лиханов. Собрание сочинений в 4-х томах Том 3" - читать интересную книгу автора

И в общем, знаешь ли, так оно и есть. Семка вон охотиться у нас научился,
прямо профессионал, хотя он очкарик и по зрению в армию не пошел. И с рацией
работает исправно.
Видишь, Аленка, какое у меня длинное и путаное послание. Утром писал -
Славу Гусева слегка осуждал, себя высоко ставил, а к вечеру наоборот. Но,
ей-богу, непостоянство мое не от болтливости и не от уверенности в себе.
Просто, видно, жизнь сложнее, чем мы хотим ее представить, и на каждое дело,
на каждого человека может быть сто точек зрения. Все будет алогично, если
эти точки отрывать друг от друга. А если объединять, то и получится
искомое - жизнь, сложная, многоликая и хорошая.
Хорошая, Аленка, хорошая!"
- Сколько ракет положено иметь группе?
- Нормы нет. Я, когда был в положении Гусева, брал два-три десятка.
- У ник оказалось девять.
- Вот видите. Это, хоть и косвенно, говорит о начальнике группы. Мог,
кажется, позаботиться. Это-то уж зависит только от него.
- Я проверял. Завхоз отказался выдать больше десятка.
- Этого не может быть!
- Очень может. Завхоз ссылался на ваш приказ об экономии любых
материальных средств.
- Но не сигнальных ракет!
- Это в приказе не обговаривалось. Вы требовали экономить все.
- Я старался, чтобы было хорошо людям. За экономию нам полагается
премия.
- Хорошо. Пока оставим это. Итак, ракет было девять. Одна найдена у
Симонова в кармане. Она не пригодилась. Ракеты им не помогли.

24 мая. 20 часов

НИКОЛАЙ СИМОНОВ

К вечеру Николаю полегчало. И то уж не раз он замечал: как намолотишься
за день, намотаешь ноги, руки, поясницу, всего себя - сразу легче
становится. Усталость голову утишает, мысль сбивает. Думаешь уже о том же
самом совсем иначе, проще, спокойней. А когда еще полопаешь от пуза, дичинки
опять же, глядишь, и загнал в себя на неделю свою хворь. Живи знай себе, не
козыряй болячку, слушай сквозь дрему, как Валька стихотворение читает, Семка
балагурит. Слава Гусев сопит, про план соображает, про ускорение работ или
про заработок.
Нет, слава богу, повезло мне, Николаю Симонову. Он тут, среди ребятишек
этих, как в санатории, душа отдыхает от тягостей, от грязного духа, который
в заключении хошь не хошь, а имеется. Да уж и то, кто тюрьму себе
выбирает? - от сумы да от тюрьмы, говорят, не откажешься.
Вот сколько ни думал про себя Николай Симонов; сколько ни прикидывал,
ни перебирал неспешно свою нескладную жизнь, три только момента и было у
него счастливых - когда с Кланькой гулял и не лаялись они еще, когда Шурик
родился да и вот теперь, после заключения, в партии этой.
Работал он за проволокой зверем, все мимо ушей и глаз пропускал, только
бы скорей на волю выйти, исправить свою промашку страшную, а в голове все
свербило: как он будет после тюрьмы, ну как людям в глаза поглядит? Ведь