"Эдуард Лимонов. Убийство часового " - читать интересную книгу авторак кому в частности, что нужно штурмовать самосвалы. "Милиция стрелять не
будет, да они и не вооружены! Они мобилизованы, против их воли, а против народа не выступят!" Я не уверен в милиции, но поддерживаю парня. "Нужно брать самосвалы!- кричу я.- Сами себя уважать не будем после. Кто же мы, если нам бросили "Нельзя!" - а мы покорно и смирились!". "Как собака, которой хозяин цыкнул: "На место!"" - подхватывает сзади человек, которого я не вижу... У стены "Софии" вдруг взрыв непривычной активности. Там раскачивают самосвал! Я немедленно двигаюсь туда, через толпу. (Почему? Невозможно ответить осмысленно. Инстинкт.) Качают. Удивительно, но, оказывается, десятки рук способны такую вот махину раскачивать. Шофер, заметно испугавшийся, чуть опускает стекло, что-то бормочет. Не слышно что. Довольный гул толпы. Самосвал урчит мотором. "Уходят! Уходят! Уходят!" Милиционеры (почему-то у здания "Софии" их не оказалось) куда позже меня осознали происходящее и пытаются прорваться на выручку к водителю. Поздно! Самосвал (я уже у его колес) медленно и неохотно сдает назад. Мы немедленно вливаемся в образовавшуюся между зданием и самосвалом щель. Ликующие, бормоча и крича каждый свое, но общее. Ворвавшись, мы обнаруживаем себя в западне. Там второй ряд машин. Мы мечемся в ловушке, ища выхода меж стальных стен, а сзади на нас наваливается вторая волна наших. Я ругаюсь матом. Без устали. "Суки!- кричу я.- Хотели народ остановить! Суки!" "На самосвалы!", "Лезьте на самосвалы!" - кричат вокруг, и кричу я. Мы командуем сами собой. Мы лезем, с наслаждением пиная и топча все, что можно пнуть. Смотровое зеркало рассыпается под сапогом. Топочем по крыше кабины с остервенелым наслаждением. (Деликатно взбираться, штурмуя их стальную самосвалах, глядим вниз. С нашей стороны идет вторая волна прямо на нас. По их сторону густое месиво милиции ждет нас, нервно сжав стальные решетки. Теснимые сзади своими же, нашими, мы сваливаемся на головы милиции с криками и ругательствами "Дорогу! Суки! Гады! Ура! Ура!". Милиционеры пытаются прижать нас к самосвалам решетками. Сбиты с ног НАШИ и ИХ люди. Некоторое время кипящая магма русских людей с той и с другой стороны, крича, пыхтя и ругаясь, топчется на месте, упершись решетками, но наша масса пересиливает их массу, и вот брешь пробита, перед нами простор площади. Мы орем: "Ура! Победа! Прорвались! Прошли! Наша взяла!" А они бегут от нас к стенам "Софии" и к памятнику поэту... "Берите друг друга под руки! Образуйте цепи!" - объясняет, шагая спиной от нас, совсем недавно еще бледный, а теперь раскрасневшийся парень, тот, что убеждал штурмовать самосвалы. По-видимому, он имеет опыт уличных боев. С одной стороны я цепляюсь за высоченного мужика в коротком полупальто, другой мой сосед меньше меня ростом, так что меня перекашивает на одну сторону. И шагаем гордые, боевые уже товарищи, только что получившие боевое крещение в первой атаке, твердо ступая на отвоеванный асфальт, и кто-то затягивает: "Вставай, страна огромная!" От священного восторга и ужаса дрожь бежит по телу, подымая волоски. Вдруг обнаруживаю, что мне жарко. И щиплет глаза от эмоций. Под мою кепку заглядывает, рассматривает лицо смеющийся молодой парень. "Ага, Лимонов, вы с нами! Я был уверен, что вы будете здесь!" - "А где ж мне быть!" - кричу. "Цепями! Цепями! Не разрывайте цепи! Набираем скорость..." - командует |
|
|