"Астрид Линдгрен. Суперсыщик Калле Блумквист " - читать интересную книгу автора

сунул руку в ящик с карамельками. Бормотанье означало, что разрешение дано.
Затем он быстро вернулся к Андерсу, сидевшему в ожидании на качелях под
грушевым деревом. Но у Андерса в этот миг никакого интереса к тем
"полосатеньким" не было. Поглупевшим взглядом уставился он на некий предмет
во дворе пекаря. "Предметом" была дочка пекаря Ева Лотта. Она тоже сидела на
своих качелях и ела булочку. А к тому же еще, раскачиваясь, напевала
песенку, потому что была дамой, сведущей во многих искусствах:

- Жила-была девчонка, звалася Юсефин,
Юсефин-фин-фин, Юсе-юсе-юсе-фин...

У нее был звонкий, милый голосок, который прекрасно слышали и Андерс, и
Калле. Калле тоскливым взором смотрел на Еву Лотту, протягивая с
отсутствующим видом карамельку Андерсу. Андерс с таким же отсутствующим
видом взял карамельку, так же тоскующе глядя на девочку. Калле вздохнул. Он
совершенно отчаянно любил Еву Лотту. То же самое чувство испытывал к ней и
Андерс. Калле вбил себе в голову, что как только он раздобудет достаточно
денег на обзаведение, он во что бы то ни стало сделает предложение Еве
Лотте.
Андерс думал абсолютно так же. Однако Калле ничуть не сомневался, что
она отдаст предпочтение именно ему - Калле. Сыщик, на счету у которого
примерно четырнадцать раскрытых преступлений, - это тебе не машинист!
Машинистом как раз собирался стать Андерс.
Ева Лотта качалась и распевала и, казалось, совершенно не подозревала,
что за ней наблюдают.
- Ева Лотта! - позвал Калле.

- Всего-то у ней было, что швейная машина,
швейная машина-шина-шина,
швейная ма-ма-ма-машина... -

беззаботно продолжала распевать Ева Лотта.
- Ева Лотта! - хором закричали Андерс и Калле.
- А, это вы! - с невыразимым удивлением произнесла Ева Лотта.
Она слезла с качелей и милостиво подошла к забору, отделявшему ее сад
от сада Калле. В заборе не хватало одной доски - Калле собственноручно убрал
ее, и это замечательное изобретение позволяло беспрепятственно беседовать
через дыру, а также вторгаться в сад пекаря, не утруждая себя какими-либо
кружными путями. Андерс втайне досадовал из-за того, что Калле так повезло и
он живет совсем рядом с Евой Лоттой. В какой-то степени - это несправедливо!
Сам он жил довольно далеко, на другой улице, где он, его родители и
маленькие братишки с сестренками теснились все вместе в небольшой комнатке с
кухней над папиной сапожной мастерской.
- Ева Лотта, а ты не прошвырнешься с нами в город? - спросил Калле.
Ева Лотта поспешно проглотила последний кусочек булочки.
- С удовольствием, - ответила она, стряхивая крошки с платья.
И они отправились в путь.
Была суббота. Хромой Фредрик был уже пьян и стоял, как всегда, возле
кожевенного завода, окруженный толпой слушателей. Калле, Андерс и Ева Лотта
также присоединились к этому обществу, чтобы послушать, какие героические