"Марио Варгас Льоса. Барышня из Такны (Пьеса в двух действиях) " - читать интересную книгу автора

Дедушка. Все у меня в порядке. Клянусь вам, за весь день голова ни разу
не закружилась. Шляпу и это... эту штуку мне нисколько не жалко. Вот часы -
это дело другое. Пятнадцать лет они у меня и ни разу не отстали. Ну ладно,
довольно об этом. Слушали вы восьмичасовую передачу? Постановку?
Бабушка. Я одна слушала. Амелия перегладила кучу белья нашего будущего
адвоката.
Амелия. Ой, смотри, у тебя ссадина на запястье.
Бабушка. Немного надо доблести, чтобы напасть на старика.
Дедушка. Он накинулся сзади, захватил врасплох. Попробовал бы лицом к
лицу. Я, может, и старик, но достоинства не потерял и сумел бы дать ему
отпор. Я всегда был первым драчуном. В иезуитском коллеже в Арекипе меня
прозвали "Порох". Чуть что - я лез в драку. И никому спуску не давал.
Мамочка (с тревогой). Что ты такое говоришь, Педро? Устроить драку с
Федерико Баррето из-за этого невинного стишка? Не надо, не заводись. У него
не было дурных намерений, это чисто светская любезность. Оставь его,
говорят, он настоящий бретер.
Дедушка. Да? Тогда другое дело. Впрочем, надо признать, стихи
превосходные. Баррето - человек даровитый... (Бабушке.) Этот старый волокита
и тебе присылал цветы.
Бабушка. Ох, эта Эльвира, все-то она помнит, хотя давно уж забыть пора.
Когда это было!.. Пойдем, я смажу тебе ранку йодом.
Амелия. Надеюсь, папа, ты образумишься. И никогда больше не будешь один
выходить из дому. Особенно под вечер. Разве ты не можешь погулять днем,
где-нибудь вокруг дома. Или подождать, пока я или твой внук проводим тебя?
Дедушка (встает). Ладно, Амелия, уговорила. (Бабушке.) Плохи, наверно,
дела в стране, если уж стали грабить полумертвых от голода стариков. Сесть в
тюрьму из-за старой палки, из-за пожелтелой шляпы с потеками на тулье?
Бабушка (уводит его из комнаты). Эти часы подарили тебе депутаты
муниципального собрания, когда ты был префектом Пиуры. Как жалко! Память
была. Ну, ничего, когда Белисарио выиграет свое первое дело, он подарит тебе
другие, еще лучше... (Выходит вместе с Амелией.)
Белисарио. Первое дело... Ты, бабушка, тоже любила помечтать. (С
яростью.) Ты-то откуда тут взялась? Неужели и дедушку Педро всадить в
любовную историю, где не было еще ни одного поцелуя? Никогда мне не сочинить
эту историю! Я не умею писать, хотя всю жизнь только тем и занимаюсь. А
получается день ото дня все хуже. Отчего бы это, дедушка? Когда хирург
удалит пятьдесят аппендиксов и двести миндалин и сделает тысячу трепанаций,
он оперирует играючи, верно? Почему же я, сочинив пятьдесят или сто историй,
так маюсь? Почему для меня это так же немыслимо трудно, как и в первый раз?
Даже еще трудней! В тысячу раз трудней! Дедушка, бабушка, уйдите вы от меня,
скройтесь, сгиньте, не отвлекайте меня, не мешайте мне, не сбивайте!
Уберитесь к чертовой матери! Дайте дописать любовную историю. (Задумчиво.) А
дедушка Педро потянул бы на героя новеллы или даже романа. Жизнь наравне с
веком, медленное разрушение, постепенный упадок. При конституционном
правительстве Бустаманте - префект Пиуры. А до этого скупал хлопок в
Боливии, в Санта-Крус-де-ла-Сьерра. А еще раньше возделывал землю в Камане.
А до этого служил в какой-то английской компании в Арекипе. Может, и ты,
дедушка, хотел стать адвокатом и поэтом? И стал бы, если бы твой отец не
умер, когда тебе исполнилось пятнадцать лет. Вот потому Белисарио и
направили по стезе правозащиты - надо было восстановить семейную традицию...