"Виль Владимирович Липатов. Стрежень " - читать интересную книгу автораотразить и погасить вспышку гнева отца.
Но сегодня Степке не по себе. Картошка кажется подгоревшей, огурцы пересоленными, от грибов пахнет прелью. Ест он мало. Мать, конечно, замечает это и порой как-то особенно внимательно глядит на него. Проходит много времени, когда чуть покрасневший от водки и еды Лука Лукич откладывает ложку, вынимает портсигар, с удовольствием закуривает. Евдокия Кузьминична отдыхает перед мытьем посуды. Наступает время неторопливых, обстоятельных разговоров, раздумий; родители говорят негромко, приглушенно, не договаривая фраз: понимают друг друга с полуслова. Степка молчит, курит, а Евдокия Кузьминична, кивая на него головой, говорит Луке Лукичу: - О третьих петухах вчера пришел. Я уж совсем было придремала, уснула, это, было, как чую - идет! Глянула на часы - третий. Ты уж, отец, спал, храпел страсть как! Отец и Степка молчат. - Слышу, за веревочку тянет тихо, сторожко. Это, значит, не хочет, чтобы я учуяла, - продолжает Евдокия Кузьминична. - Аи нет, я все слышу, сыночек! - Сказано - женщина! Оно и есть женщина, - недовольно замечает Лука Лукич. - Ты его в карман посади. Курица и та цыплят от себя на волю пускает. - У курицы их много, у меня один остался. У стариков еще два сына: старший в армии, младший сейчас в пионерских лагерях. - Я, мама, на танцах был, - угрюмо объясняет Степка. - Конечно, что не на работе. На работе тебя долго не задержишь. Слыхали, как ты работаешь, - подозрительно спокойно говорит Евдокия Но мать не отвечает. Она наливает из самовара еще одну чашку, берет блюдечко растопыренными пальцами и сосредоточенно делает глоток. После этого она обращается не к сыну, а к мужу. - Ты, отец, поди, не слыхал, - говорит она. - Сижу это я на лавочке, тебя, надо быть, поглядываю, а тут Анисья идет. И-и-и, говорит, Кузьминишна, мать моя, что твой сыночек сегодня на песке вытворил! Весь, говорит, невод на куски поизодрал, где начало, где конец, не разберешься, мотня, говорит, так и потонула, а старый черт Истигней твоего, говорит, Степушку так изругал, что я, говорит, дажеть заступилась - почто, говорю, молодого юношу обижаешь... - Как так? - недоверчиво спрашивает Лука Лукич. - Степка, как так? - Жди, отец, жди! Он тебе ответит! - строго говорит Евдокия Кузьминична, прихлебывая чай и поверх блюдечка глядя на густо покрасневшего Степку. - Он тебе ответит, как же... До трех часов ночи гулять он может, а как до дела, он язык проглатывает. Я тебе дальше расскажу... Дело было такое. Степка с Натальей начали в лодке баловаться, играть, да возьми и опрокинься в реку. Тут Николай Стрельников, конечно, приказал Сеньке стормозить, тот стормозил, ну катер и заплутался винтом в неводу. Три часа разматывали. Истигней, говорит, из себя выходит, ругается матерно... - Анисья врет! - раздраженно перебивает ее Лука Лукич. - Истигней сроду не матерится. - А конечно, врет, - соглашается Евдокия Кузьминична. - А вот про Степку не врет. Наври она мне такое... Знаешь, что будет? - Знаю! - отмахивается Лука Лукич и резко поворачивается к Степке. - |
|
|