"Дмитрий Липскеров. Сорок лет Чанчджое" - читать интересную книгу автора

■ Вот как? ■ повторил отец. ■ Интересно.

Самое любопытное в этой ситуации было то, что сам Генрих не
ожидал такого поворота событий. Разговор о женитьбе был для
него крайней неожиданностью.

■ Мы обвенчаемся в субботу.

■ Ну что ж... ■ проговорил коннозаводчик и принялся за второе,
уткнувшись носом в тарелку.

А хочу ли я жениться на ней? ■ думал Генрих, ковыряясь вилкой в
изрядной порции жареного судака. Пожалуй что да. Она мне
нравится своим фанатическим сумасбродством и, вероятно, не
будет подкаблучной женой, покорно сносящей все мужнины прихоти.
С такой женщиной можно прожить долгие годы, и уж скучать с ней
не придется. Да, я хочу на ней жениться, утвердился Генрих,
ляжкой чувствуя матерчатые подушечки подставной груди в кармане
брюк.

Они обвенчались, как и было намечено, в субботу и получили от
отца Елены в подарок пятнистого пони, который через год издох
от непонятной болезни.

В постели Елена оказалась холодной, как скумбрия на льду.
Шаллер долгое время не терял надежды раздуть в ней угольки
страсти, но все его попытки были тщетны. Впрочем, и в самой
Елене не было желания хорошенько услышать свой организм и
попытаться настроить его на шепот Орфея. Она отгородилась от
мужа ледяной коркой и дубовой дверью своей комнаты, которую
обустроила через год после свадьбы. Генрих туда допускался лишь
в светлые часы дня. Остальное время Елена проводила одна, читая
умные книги и делая из них выписки в толстую тетрадь с
клеенчатой обложкой. Нельзя сказать, что Елена Белецкая
полностью лишила мужа интимной близости, но выполняла
супружеские обязанности только в комнате супруга ■ нечасто, с
безразличием, как хозяйка моет пол, потому что это делать надо!

Через три года после женитьбы трагически погиб отец Елены. Во
время осеменения кобылы любимый крейцеровский жеребец в
необузданной страсти пнул копытом своего хозяина в лоб и
расколол ему голову на четыре части. Супруги получили приличное
наследство. Елену деньги как таковые не интересовали, и Генрих
Шаллер разместил капиталы в местном банке, регулярно снимая
проценты и проживая их на повседневные нужды. Конезавод был
продан почти сразу же после смерти тестя, а вырученные от него
средства сгорели вместе с банком в засушливую осень.
Чанчжоэйский банк вспыхнул спичечным коробком и отгорел в
считанные минуты вместе с управляющим Цыкиным, слывшим в округе