"Михаил Литвак, Михаил Мирович. Бинтование душевных ран или психотерапия?" - читать интересную книгу автора

"Я буду любить себя", - принимает решение "Милая женщина" и со
следующего дня просто начинает вести себя как завзятая эгоистка. Возможно,
желание "наплевать на всех" и так подспудно созревало в ней, возможно, она
действительно утомлена заботами и устала выполнять долг - родительский,
материнский, профессиональный, но теперь она получила официальное право его
не выполнять. Высокая наука сообщила нашей бедной пациентке, что можно и
нужно жить, не затрудняя себя заботами о других, потому что чувство долга
отягощает, расстраивает нервы и отнимает время. Как мантру, повторяет утром
и вечером наша "Милая женщина": "Я никому ничего не должна". Психотерапевт
сказал, что если эту формулу успешно ввести в подсознание, то и тягот
никаких не будет. Ибо мы сами создаем мыслями свою жизнь: когда ты думаешь,
что никому ничего не должен, то проблемы исчезают как по мановению волшебной
палочки. Ты становишься вольным, как ветер, и в прямом смысле слова гуляешь
сам по себе.
Магическая формула "Я люблю себя и никому ничего не должен" создает у
человека иллюзию автономности и свободы по отношению ко всему и всем, с чем
он был связан до сих пор. Подчеркиваю, именно иллюзию, причем очень опасную,
как всякая неадекватность. Ибо давая мнимую и временную картину
благополучия, она порождает новые коллизии и конфликты, существующие
совершенно объективно или, если хотите, интерсубъективно, что в данном
случае одно и то же.
Доверчивая пациентка (которую теперь вряд ли назовешь такой уж милой!)
точно следует указаниям своего гуру. Она больше не убирает в квартире, не
готовит обеда, не помогает ребенку учиться читать. Она не покупает маме
лекарств, то и дело подводит своих друзей и не слишком старается на службе.
На все упреки (которые, конечно же, начинаются сыпаться как из рога
изобилия) цепенеет и отвечает: "Я никому ничего не должна. Не мешайте мне
искать себя. Вы сковываете мою свободу". Ее решение "не давать слабины" по
отношению к "долгу" покоится на уверенности, что именно "долг" был
запрограммирован ей родителями и испортил всю предыдущую жизнь, поселив в
душе вечную тревожность и озабоченность. (Впрочем, стоит ли пенять на
родителей, если даже Хайдеггер в качестве основного "экзистенциала"
человеческого бытия назвал Заботу?)
Милая женщина теперь постоянно погружается в интенсивный самоанализ,
ходит в сауну, в бассейн и на шейпинг, регулярно посещает Профессора,
подпитываясь у него уверенностью в своей правоте, и поначалу почти не
замечает, как трагически рвутся все ее связи с самыми близкими людьми. С
теми немногими, кто действительно ее любит и готов помогать ей молча,
относясь как к больной и моля Бога о выздоровлении от "поисков себя".
Но, если процесс "активной любви к себе" слишком затягивается,
неизбежны объяснения, сцены и скандалы, взаимные обвинения и разрывы.
Уменьшается и так не слишком большое "поле любви", то, которое и держит нас
в бытии. Согласитесь, жутковато общаться с человеком, который регулярно
сообщает тебе, что ничего тебе не должен?
Таким образом, сбывается то, что регулярно явно или неявно напевает
пациентке группа: теперь ее действительно никто не понимает, кроме
посещающих групповые занятия Профессора. Стали чужими родители, ребенок,
друзья. Все чего-то хотят от нее, свободной женщины, все насилуют ее
личность своими претензиями. Только там, в группе, она - человек, там ее
единомышленники, такие же свободные и независимые личности, умеющие