"Михаил Литвак, Михаил Мирович. Бинтование душевных ран или психотерапия?" - читать интересную книгу автора

ним. Но далеко не все в нашем внутреннем мире прагматично и функционально.
Обида (особенно, если другой покидает вас) не дает никаких внешних
результатов, но она соизмеряет вас с некой ценностной шкалой отношений,
показывает, что вы - человек, а не Бог, способный обойтись без кого угодно.
Я не ставлю своей целью пропеть славу обиде. Я тоже считаю, что
постоянная обидчивость изматывает человека, разрушает его, особенно, когда
обиды происходят из-за пустяков. Но я совсем не могу принять тезиса "Вам
никто ничего не должен". Мы все должны друг другу, должны любовь и труд,
благоволение и заботу. Должны! И к этому-то как раз надо относиться
спокойно. Без этого - плохо, ужасно, без этого - гибель в душевном
одиночестве и без надежд. А обиды можно изживать и другими путями. Есть
разные методики. В одном случае старательно вырабатывают равнодушие к
личности обидчика, в другом - снисходительность к чужим порокам, в третьем -
мысленно уменьшают обидчика, пока он не превращается в точку и не исчезает
на горизонте, в четвертом - просто его жалеют, видят в нем существо,
обиженное жизнью. Я полагаю, что вполне можно бороться с обидами, не
отгораживая себя от человечества ледяной стеной суждения: "И вы мне не
нужны, и я без вас обойдусь". Потому что все глубоко связаны, и истинная
свобода состоит не в монадном одиночестве, а в успешном взаимодействии.
Следует отметить, что концепции, связанные с идеей максимальной
автономии человека от других людей, акцентирующие ценность индивидуальности,
созданы в основном на Западе, в странах, прошедших путь классического
капитализма и впитавших из экономики пафос атомизации. К сожалению, я не
знакома с психотерапевтическими работами, характерными для современной
Японии, Китая, других азиатских стран, но смею предположить, что они не
включают в себя требований "активной любви к себе" и игнорирования установок
внутреннего долга: как своего, так и чужого. Ориентация на целостное и
закономерное мироустройство, на вписанность всякого "Я" в круг "Мы", в
единый социо-культурный порядок не может считаться "саногенным",
вдохновляющим и спасающим путь отказа от ценностей единства, единения.
Россия, испокон века стоящая между Западом и Востоком, в плане своего
мировосприятия более тяготеет к Востоку, к соборности в религии и
коллективистским, постобщинным ценностям в повседневной жизни. Возможно,
поэтому так трудно дается нам обучение "разумному эгоизму", стремление к
полной стоической душевной самостоятельности оканчивается драматической
смыслопотерей.
Возможно, психотерапевтическая практика, не столь давно пришедшая на
нашу отечественную почву, требует создания и своеобразной теоретической
базы, и собственно "российских" методик, отличных от тех, что выработаны в
регионах с иной культурой, иными традициями, иным типом ментальности.
Третий тезис, тесно связанный с двумя предшествующими и предложенный
Профессором своим слушателям, гласит: "Будьте естественны и спонтанны". На
первый взгляд, этот призыв не несет в себе никакого "негатива" и может быть
с радостью принят к исполнению любым человеком, чувствующим на себе давящую
тяжесть наших многочисленных условностей. Мы действительно зажаты и
закомплексованы, нас тормозят невидимые миру страхи, опасения и
предрассудки. Поэтому призыв к спонтанности мы воспринимаем как призыв к
свободе, к сбрасыванию груза, к возможности быть гармоничным.
Прежде чем говорить о практических интерпретациях понятия спонтанности,
все же надо отметить, что не совсем ясен его теоретический смысл. Очень