"Сэм Льювеллин. Расчёт вслепую " - читать интересную книгу автора

это? - спросил я.
- Выглядит как угол стакселя. - Чифи наклонился, чтобы посмотреть на
маленькую черную цифру на клочке материи. - Номер пять.
- Генуя номер пять. [Генуя номер пять (правильнее - номер пятый) -
самый маленький размер паруса] Размером с носовой платок. Думаешь ли ты,
что моряк с опытом Хьюго перевернулся бы при штормовом стакселе?
- Не похоже, - сказал Чифи. - Сила ветра была всего восемь.
- Так что сломался руль, - заключил Форсайт.
- Или его испортили, - бросил я.
- Клянусь Богом! - встрепенулся Чифи.
Они высадили меня у причала. Я понаблюдал, как ржавая баржа, пыхтя,
удалялась в сумерках. Черные мешки у ее кормы выталкивали перед собой
маслянистые волны, и я слышал слабый рокот, когда те разбивались о внешнюю
сторону мола; вскоре баржа завернула за Хелберроу-Пойнт.
Заведение Спирмена располагалось на плоской части побережья между
Пултни и Малым Пултни. Там строилось порядочное количество однотонников,
которые являются основным видом яхт, вбирающим некоторые новые и
оригинальные идеи; так что если вы их строите, то вряд ли пожелаете, чтобы
какие-то Том, Дик или Гарри болтались поблизости. Отсюда - проволочное
заграждение двенадцати футов высотой вокруг верфи.
Баржа исчезла в сгустившихся сумерках. Причал был пуст. Я втянул
носовой фалинь [Фалинь - носовой и кормовой концы (отрезки троса) на
шлюпке, служащие для ее привязывания] "Наживки", посыльного судна
"Наутилуса", пришвартованной вместе с небольшой флотилией шлюпок в пенистой
воде у ступенек.
"Наживка" не была каким-то там хлипким сооружением из клееной фанеры
или надувной лодкой. Крепкая десятифутовая гребная шлюпка, достаточно
тяжелая - поэтому ее осыпали проклятиями те, кому доставалось поднимать
лодку на борт "Наутилуса". Но для сегодняшней ночи это было именно то, что
нужно.
Я спустился по ступеням, сел в "Наживку" и начал грести. "Наутилус"
был повернут носом на запад, в водоворот приливной волны. Я подошел к его
левому борту и привязался к пиллерсу, [Пиллерс - вертикальная стойка,
поддерживающая вышележащую палубу судна] которого не было видно с берега.
Над гаванью возвышался Пултни, ярус за ярусом цепочки желтых огней
опоясывали склоны утесов, и их отражения дрожали в покрытой рябью воде.
Я поднялся на палубу и собрал кое-какие инструменты, фонарь и
фотоаппарат, положив их в полотняный мешок. Затем прошел в каюту, быстро
подкрепился сандвичем с солониной и протолкнул все это внутрь глотком
"Феймоуз Граус". Наконец я натянул толстую фуфайку с пропиткой и темную
фуражку с отполированным козырьком и кокардой "Линия Эгаттер". Затем я
зажег все огни в каюте и вернулся на палубу.
Небо из синего стало черным, и звезды выплывали из-за облаков. Луна
где-то пропадала. В сотне ярдов от меня набережная была пуста. Виднелись
огни на французской яхте немного дальше в сторону моря, но на ее палубе
никого не было видно. Очень осторожно я спустился в "Наживку", поставил
весла в выемку на транце [Транец - на шлюпке: поперечные доски, образующие
заднюю оконечность кормы] и отпустил фалинь. Я крутанул веслом раз-другой,
и лодка двинулась в сторону моря. Если кто-нибудь наблюдал с берега, огни
"Наутилуса" должны были слепить его. Когда я вышел из-под укрытия мола,