"Сэм Льювеллин. Расчёт вслепую " - читать интересную книгу автора

что я помнил, - снова сильная боль, она оборвалась внезапной, без звезд
темнотой.


Глава 16

Кто-то плескал водой мне в лицо. Сначала я подумал, что я дома, лежу в
кровати и что отец убежал из своего крыла и вернулся к прежним проказам. Я
сказал:
- Уйди, - и постарался отогнать его рукой.
Но рука оказалась странно тяжелой, я не мог ею пошевелить. И к тому же
меня швыряло в разные стороны, и из-за этого координация была ни к черту. Я
ничего не видел и подумал: это потому, что глаза зажмурены. Да, это так, я
поднял веки. Не помогло, темнота осталась. Но появились другие ощущения.
Я понял, что в голове у меня гнездится ужасная, колющая боль, будто
череп наполнен горячими камушками. Меня страшно, мучительно тошнило. И
вместе с тошнотой я почувствовал холод. Содрогаясь, я вновь впал в кому.
Следующий возврат к реальности был столь же ужасен, хотя, кажется,
все-таки наблюдалось некоторое улучшение. Я обнаружил, что могу шевелиться,
приложить руку ко лбу. Лоб был мокрым, как и рука. Я лежал в шести дюймах
воды, которая яростно плескалась из стороны в сторону. И теперь я различал
бледные пятна над головой.
Постепенно я понял, что лежу в маленькой лодке. Пальцами исследовал
борта. Я знал эти доски, я сам их чинил - "Наживка". Как я попал на борт
"Наживки"? У меня не осталось никаких воспоминаний. И где она сейчас
находилась? Потребовалось большое усилие, чтобы сесть прямо; тошнота
вернулась. Но мысль о том, чтобы снова лечь в эту жижу из воды, масла, еще
чего-то, была неприемлемой, я нашел компромиссное положение: опершись на
банку, положив подбородок на край, я пытался убедить мучительный комок боли
в моей голове дать мне возможность собраться с мыслями.
Дул ветер, я его чувствовал, и море тоже. Волны были большими. В
темноте они походили на зловещие черные холмы, лодка кренилась, встречая их
иногда бортом, иногда носом. Теперь я был прижат к банке, центр тяжести
лодки находился почему-то выше. Я размышлял над этим, пока "Наживка"
скользила по склону темной волны и поднималась на скат другой. Я увидел
белый край, нависший над планширом, [Планшир - брус, проходящий по верхнему
краю бортов шлюпки] и дернулся вперед, чтобы не дать лодке перевернуться.
Резкое движение опять вызвало тошноту. Когда приступ закончился, я стал
шарить на корме в поисках весел. Если удалось бы держать лодку носом на
волну, было бы здорово. Но весел не оказалось.
Я сделал еще одну попытку. По-видимому, все-таки плохо работали мои
мозги. Весла "Наживки" должны, как и на любой шлюпке, находиться под
банкой, если не в уключинах. А я сперва почему-то искал на корме. Теперь я
облазил на коленях всю лодку. Нет, весел определенно не было.
Я и раньше дрожал, но теперь я начал трястись по-настоящему. Наконец
меня осенило, что я нахожусь не в прибрежных водах. Каким-то образом
"Наживка" вместе со мной прошла значительный путь в сторону Ла-Манша,
похоже, под воздействием сильного ветра. Я был беспомощен, как котенок,
посаженный в коробку из-под обуви. Я вцепился в борта, меня охватила
паника. Следующая волна обрушилась, наполовину наполнив лодку водой, и