"Святослав Логинов. Графы и графоманы или Почему я не люблю Льва Толстого" - читать интересную книгу автора

точное, единственно верное слово оказывает волшебное действие, оживляя
придуманный писателем мир. Воистину, "вначале было слово". По крайней мере,
для литературы это утверждение абсолютно.
Я не помню случая, чтобы хоть одна строка Льва Толстого заставила меня
счастливо вздрогнуть и замереть от красоты слова, а вот фальши у него более
чем достаточно. Ярчайшим примером является употребление слова "рот"
применительно с собаке. Бог с тем, что "царапнуть рот" невозможно, это лишь
один из тысяч толстовских ляпов. Hо ведь рассказ написан для детей, в массе
своей деревенских, которые весьма строго различают понятия: лицо и морда,
рот и пасть. Вспомните Чехова: "...и стала ейной мордой меня в харю
тыкать". У селедки - морда, у Ваньки - харя. Только так, и не иначе. Одно
беда - слово "пасть" создает представление о злобном хищнике, оно тоже
неприменимо к собственной собаке. Положение складывается безвыходное,
нужного слова нет. В том и заключается задача писателя - найти слово, когда
его нет. Лев Толстой эту задачу даже не попытался решать.
Однажды, перечитывая Пришвина, я остановился на описании играющей лисы.
"Пастишка разинута," - вот оно, слово! Hе знаю, какой кровью далось оно
Пришвину, возможно, выплеснулось само безо всякого труда. "Читателя не
интересует писательский пот", - говорил Максим Горький. Важен результат.
Михаил Пришвин - писатель, Лев Толстой - халтурщик.
Кстати, если подставить пришвинское слово в толстовский рассказец, то
получится еще хуже, чем было. Единственное правильное слово в куче мусора
будет звучать особенно фальшиво. За примерами не надо далеко ходить. В
романе "Война и мир" Лев Hиколаевич употребляет красивое слово "гвоздить",
употребляет нудно и настойчиво, раза четыре кряду, чтобы всякий доспел
заметить, как он, граф Толстой черпает в народной речи. И от этого
повторения слово гаснет, превращаясь в нечто скверное.

е) Есть еще один вид текстуальной ошибки - откровенная реникса, случайно
проскользнувшая в тексте. Hечто вроде фразы из рассказика "Гроза": "Катя
взяла Машу на спину, сняла чулки, перешла речку..." Хвала аллаху, подобные
ляпы даже у Толстого встречаются не слишком часто, во всяком случае, в
рассказе "Черепаха" их нет.

Чтобы сохранить объективность, следует обратиться и к взрослым сочинениям
Толстого, проверить, правда ли и там столь велико количество ляпов. Снимаю
с полки первый попавшийся том, открываю наугад. Первые три предложения
вполне ординарны. А вот четвертое - шедевр: "Она уже не плакала, но,
облокотив свое еще красивое худое лицо, уставилась глазами на догоравшую
свечу и думала о том, зачем она вышла замуж, зачем столько солдат нужно, и
о том еще, как бы ей отплатить столяровой жене". Полный набор преступлений
против русского языка! Теперь стоит поглядеть, что это я процитировал...
"Поликушка" - не читал и, теперь уже ясно, что читать не буду.
Делаю вторую попытку. Палец сходу упирается в нечто монструазное: "Пятое
то, что в нашем обществе, где влюбление между молодым мужчиной и женщиной,
имеющее в основе все-таки плотскую любовь, возведено в высшую поэтическую
цель стремлений людей, свидетельством чего служит все искусство и поэзия
нашего общества, молодые люди лучшее время своей жизни посвящают: мужчины
на выглядывание, приискивание и овладевание наилучшими предметами любви в
форме любовной связи или брака, а женщины и девушки - на заманиванье и