"Кимберли Логан. Соблазненная грехом ("Сестры Давентри" #3) " - читать интересную книгу автора

я терпеть не могу подобные сборища. И по-моему, яснее ясного дал понять, что
и от этого вечера не в восторге. К тому же ты остался глух к моему отказу.
Если бы я знал, что мне предстоит выслушивать твои нотации по поводу моей
необщительной натуры, то никогда не принял бы твоего приглашения
остановиться у вас, пока нахожусь в Лондоне.
Граф слегка пожал широкими плечами:
- Глупо было бы останавливаться в гостинице, когда у нас столько комнат
для гостей. А если ты ждешь, что я извинюсь за попытку силой приобщить тебя
к обществу, вместо того чтобы позволить уединиться в своей комнате, то это
ты зря. Боюсь, тебя ждет разочарование. С тех пор как продал дом в Лондоне,
ты все время проводишь в затворничестве в Стоунклиффе, и мы уже ох как давно
не виделись. С тех пор как ты не появился на крестинах Фионы, ты мне
задолжал по крайней мере один ужин.
Сдержав ругательство, Ройс снова отвернулся к окну и стал смотреть на
ночное небо. Ему не хотелось встречаться со взглядом графа. Стоунхерст и сам
знал, что многим обязан Хоксли. Граф был одним из немногих, кто составлял
прежний круг его друзей и остался верен ему, несмотря ни на что. Хоксли
удавалось с завидным упрямством игнорировать довольно часто и отчетливо
проявлявшиеся попытки Ройса отмахнуться от друга. И хоть Стоунхерст был
уверен, что всем будет только лучше от установленной им дистанции, он не мог
заставить себя навсегда разорвать ту последнюю нить, что связывала его с
Алексом. В конце концов, дружба его ушедшего старшего брата и Хоксли тоже
повлияла на отношения между ними.
Как всегда, мысли о брате вонзились в душу горящим клинком, пробуждая
болезненные воспоминания о произошедшей трагедии, погнавшей его из дому.
Ужасающая цепочка событий, запущенная лордом в тот роковой день,
запечатлелась в разуме Ройса раздробленной на куски путаницей образов и
впечатлений. Перед глазами вновь предстал переворачивающийся фаэтон Алекса,
который беснующиеся скакуны проволокли еще несколько метров, прежде чем тот
с ужасным треском разбился о дерево. Капельками сочившаяся из тела Корделии
кровь собиралась в лужу...
Тут же одна трагедия возродила в памяти и другую, наводящую подобный,
если еще не больший ужас. Мозг рисовал картину затянутого дымом поля битвы,
устланного беспорядочно валяющимися телами раненых и убитых. Земля
содрогалась от пушечных выстрелов, повсюду были слышны крики умирающих. В
тумане побоища Ройс беспомощно склоняется над агонизирующим у него на руках
боевым товарищем и офицером кавалерии Бентоном Гарви.
Вспышка боли передернула все тело Ройса, и он закрыл глаза, пытаясь
прогнать внезапно нахлынувшие образы. Не то время и место, чтобы предаваться
воспоминаниям. Большинство собравшихся гостей уже искоса посматривали в его
сторону, и легко было представить их реакцию, потеряй он сейчас контроль над
собой на глазах у многочисленных гостей.
Огромным усилием воли Ройс отогнал воспоминания и образы прошлого и
вернулся к разговору с Хоксли, который продолжал свою речь, словно не
замечая рассеянности собеседника.
- Я ведь не призываю тебя активно завязывать знакомства и вести
светские беседы. Знаю, что удовольствие тебе такая перспектива не сулит, - в
голосе графа были слышны нотки сдержанного веселья, - но, возможно,
недоверчивость гостей развеется, если ты изменишь выражение лица, заранее
отпугивающее тех, кто хотел бы завязать с тобой разговор.