"Надежда Лохвицкая. Собака (Рассказ незнакомки)" - читать интересную книгу автора

весь. Это он всю ночь меня ждал! Такой жалкий, глаза запали, точно землей
засыпаны. И еще улыбается. Наверное, его убьют. Подумай, всю ночь под дождем
ждал, чтобы про тебя словечко услышать. А я и остановиться не могла. Он
только успел мне свой адрес сунуть. Я ему крикнула: "Ничего не бойтесь за
Лялю, она, кажется, замуж выходит". Крикнула, да потом и пожалела: а вдруг
ему это больно? Кто его знает.
Этот Зинин рассказ очень взволновал меня. Мне тогда плохо было и
хотелось дружбы хорошего человека. А уж лучше Толи где же было найти. Я
очень растрогалась и даже адрес его спросила и спрятала.
Зина мне в этот свой приезд не понравилась. Во-первых, очень подурнела
и погрубела. Во-вторых (это пожалуй надо было поставить "во-первых"), очень
была со мной холодна. И даже подчеркивала свою индифферентность к моей
персоне и всему моему быту. Видела меня, например, в первый раз стриженой и
рыжей и почему-то сделала вид, что совсем не удивлена и что все это ее
ничуть не интересует. Конечно, этому поверить трудно. Конечно, ей было
интересно, почему это я вдруг так оболванилась. И не обратила она на мою
персону внимания только, чтобы показать, насколько она презирает меня и мою
беспутную жизнь, и что, мол, ей даже с ее высот и незаметны мои непристойные
затеи.
Она даже не спросила, занимаюсь ли я еще пением, и вообще, как живу на
свете. Зато я кольнула ее, как сумела:
- Хоть бы поскорей война кончилась, а то ты совсем потеряешь облик
человеческий. Прямо какая-то бабища стала.
Потом манерно улыбнулась и прибавила: - А я по-прежнему признаю только
искусство. Все ваши подвиги кончатся за ненадобностью в них, а искусство
вечно.
Зина посмотрела на меня с каким-то недоумением и скоро ушла, будто
"отряхнула прах от ног".
Я очень плакала в этот вечер. Я хоронила свое прошлое. Впервые
почувствовала, что все пути, по которым я к моей настоящей минуте пришла,
уничтожены, взорваны, точно рельсы за последним поездом отступающей армией.
А Володя? - горько вспоминала я. Разве так друзья поступают? Ничего не
спросил, ничего толком не узнал, увидел Гарри, повернулся и ушел. Если
считают, что я запуталась и свихнулась, так почему, наоборот, не подойти
ближе, не стараться образумить, поддержать? В такое страшное, черное время
так равнодушно и спокойно бросить близкого человека!
"Очень уже они все добродетельные!" - злобно думала я. И очень со своей
добродетелью носятся. А по правде говоря, так много ли заслуги в их
добродетели? Зина - рожа, какие могут быть для нее соблазны. Володя всегда
был холодным и узким. Вся душа у него узенькая и пряменькая. От стихов, от
музыки не опьянеет. Насколько ближе мне Гарри, беспутный Гарри, с его нежной
песенкой:

"На белой ленточке висит мое сердечко,
На белой ленточке - запомни этот цвет!"

"Те" скажут: ерунда. Им подавай "от ликующих, праздноболтающих". И все
мои "зеленые уроды" показались мне родными и близкими. Они все понимают. Они
свои.
Но и этих своих я последнее время растеряла. Кокаинистка догорала в