"А.А.Локшин "Гений зла"; "Быть может выживу"; "Трагедия предательства" - как портрет эпохи " - читать интересную книгу автора

неугодных ей людей, что они являются агентами НКВД. Кажется, это у них
называлось "операцией по дискредитации".

IX

Два следователя. Отец невиновен

Следующий эпизод моего повествования также относится к 1989-ому году и
записан мною со слов матери.
После моего неудачного визита в "Мемориал" она написала письмо в КГБ. В
этом письме она просила сообщить ей, причастен ли мой отец к арестам
Есенина-Вольпина и Прохоровой, произошедшим в 1949-ом и 1950-ом годах, и, в
случае его непричастности, выдать соответствующий документ. Этот документ
она думала показывать дирижерам...
Примерно через 2 месяца раздался звонок, и незнакомый голос
осведомился, будет ли она дома в такой-то день и час.
И вот, в наш дом к моей матери (а я в это время был на работе) пришли
два следователя с лицами, в высшей степени незапоминающимися. Они взмахнули
в воздухе своими книжечками, потом выглянули из окна и сказали: "Да, хороший
у вас район!" (А дело было летом.) Потом они сели спиной к окну и один из
них произнес:
- Мы пришли к вам по поручению руководства, чтобы сообщить, какое
отношение имеет ваш муж к арестам Прохоровой и Есенина-Вольпина. Так вот...
Тут он сделал длинную паузу. А потом продолжил:
- Ваш муж не имеет к этому никакого отношения!
Моя мать ответила ему:
- А я в этом и не сомневалась.
- Тогда чего же вы от нас хотите? - удивился следователь.
- Мне нужна справка.
- Ну что же, - сказал следователь, - это мы для вас скорее всего
сделаем. Но нам нужно посоветоваться с руководством.
Мать продолжала:
- Но мне не требуется знать, кто это сделал. Вольпин и Прохорова были
арестованы очень давно - сорок лет тому назад. К тому же этого человека
могли заставить, ему могли чем-нибудь угрожать...
Следователи оживились и заулыбались. "Вот это - правильная позиция", -
сказали они и, пообещав сделать все возможное, исчезли.
Больше от них не было ни слуху ни духу.

X

Помощь Елены Петровны

Устное сообщение следователей, естественно, невозможно было предъявить
дирижерам, шарахавшимся от музыки моего отца. Тому же Рождественскому,
например.
Тогда мать призвала на помощь свою подругу студенческих лет Лелю (Елену
Петровну Бунтман), которой пришлось пережить расстрел отца и дяди и которая
могла знать людей, занимавшихся реабилитацией. И действительно, у
Е. П. Бунтман оказался знакомый в "Огоньке", который прислал к нам Аллу