"А.А.Локшин "Гений зла"; "Быть может выживу"; "Трагедия предательства" - как портрет эпохи " - читать интересную книгу автора

Боссарт, с тем чтобы она провела журналистское расследование. Сын Елены
Петровны, Сергей, выражал тогда моей матери сочувствие и предупреждал, что
расследование нужно проводить в высшей степени осторожно, чтобы не
навредить, ибо дискредитация была делом рук профессионала.
Однако, начатое было расследование быстро натолкнулось на непреодолимые
препятствия и засохло.
Все это происходило в начале 90-ых годов.

XI

Встреча с Есениным-Вольпиным

Теперь я перехожу к одному очень важному эпизоду: к рассказу о своей
встрече с Есениным-Вольпиным и о том, к чему она привела. Собственно говоря,
этих встреч было две, и обе они относятся к началу девяностых (к 1992-ому
году, если не ошибаюсь). Но я расскажу только об одной из них, на которой,
кроме моей матери и меня, была еще пианистка Елена Кушнерова, вскоре после
этого эмигрировавшая в Германию. Из второй встречи, происходившей в
присутствии Аллы Боссарт, я не извлек для себя ничего нового.
Но прежде чем начинать свой рассказ о встрече с Вольпиным, я должен
сделать небольшое отступление.
Мой отец очень любил стихи; из его 11 симфоний десять написаны на
поэтические тексты, да и камерные сочинения отца тоже почти все с голосом.
Эту свою любовь он ухитрился передать и мне, так что я одно время просто
бредил стихами.
Когда я был еще школьником, отец рассказывал мне, что Вольпин писал
прекрасные стихи и что сам он (речь шла, по-видимому, все о том же роковом
49-ом годе) брал стихи у Вольпина и переписывал, и хранил их одно время у
себя в столе. Но после ареста Вольпину предъявили его собственные стихи на
допросе, и он решил, что мой отец их переписывал для доноса.
Еще отец рассказывал, что когда Вольпин освободился из заключения, то
приходил в наш дом и обвинил его в своем аресте. А сам он накричал на
Вольпина и отдал ему его стихи.
Одно из стихотворений Вольпина, написанное в манере "Ворона" Эдгара По,
поразило когда-то воображение моего отца, и он рассказывал мне о том, какая
это была замечательная вещь, но все слова стерлись из его памяти. Я был
уверен, что никогда не смогу ни прочесть, ни услышать вольпинского "Ворона",
и мне было досадно, что отец все позабыл. Вольпинский "Ворон" успел поразить
и мое воображение, причем до того, как я услышал хотя бы одну строчку из
него.
Так вот, в 92-ом году мать узнала от своих знакомых, что Вольпин на
некоторое время приехал в Москву из Америки, где он довольно давно жил в
вынужденной эмиграции.
Мать позвонила ему, и буквально через день или два Вольпин пришел к нам
домой.
Он появился в дверях, и я стал его разглядывать. Первое мое впечатление
от Вольпина было безусловно положительное.
Меня же он рассматривал чрезвычайно критически, ища следы
наследственных пороков, и глаза его горели яростным светом.
Мы прошли в комнату, где висел портрет отца, и расселись все вчетвером