"Джек Лондон. Сцапали (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

скрутил ее и поднес к ней драгоценную спичку. Бумажная ткань не
воспламенилась, но край обуглился и начал тлеть; он мог тлеть несколько
часов. Товарищ мой по камере называл это "трутом". Когда трут догорал,
стоило только сделать новый трут, приложить его к догорающему, подуть - и
огонек воскресал. Как видите, по части хранения огня мы могли дать сто
очков вперед самому Прометею!
В двенадцать часов подали обод. В двери нашей клетки внизу было
небольшое отверстие, вроде тех, что делают в курятниках. В это отверстие
нам сунули два ломтя сухого хлеба и две мисочки "супа". Порция супа
состояла приблизительно из кружки кипятку, на поверхности которого одиноко
плавала капля жира. Было в этой воде и немного соли.
Мы выпили суп, но не притронулись к хлебу. Не потому, что были не
голодны или хлеб оказался несъедобным, - нет, он был довольно сносный, но
у нас имелись на то свои причины. Мой товарищ обнаружил, что наша камера
кишит клопами! Во всех щелях и промежутках между кирпичами, где осыпалась
штукатурка, жили огромные колонии этих насекомых. Старожилы дерзали
появляться даже среди бела дня; их были сотни - на стенах и на потолке...
Но мой товарищ обладал некоторым опытом по этой части; бесстрашно, как
Чайлд-Роланд*, вызывал он клопов на бой. Разгорелась небывалая битва. Она
длилась за часом час. Она была беспощадна. Но, когда разбитый наголову
неприятель бежал в свои штукатурные и кирпичные твердыни, наше дело было
сделано еще только наполовину. Мы жевали хлеб, превращали его в замазку и,
как только обращенный в бегство воин скрывался в расселину меж кирпичами,
тотчас залепляли ее жеваным хлебом. Трудились мы так до самых сумерек,
пока все отверстия, щели и трещины не оказались закупоренными. Не могу без
содрогания подумать о сценах голодной смерти и каннибализма, которым
суждено было разыграться за крепостными стенами из жеваного хлеба.
_______________
* Ч а й л д-Р о л а н д - герой одноименной поэмы английского
поэта XIX века Роберта Браунинга.

Измученные и голодные, мы повалились на койки и стали дожидаться
ужина. За один день было проделано достаточно. Теперь мы не будем по
крайней мере страдать от полчищ паразитов! Пришлось пожертвовать обедом,
спасти, так сказать, шкуру за счет желудка, но мы были довольны. Увы!
Сколь тщетны человеческие старания! Едва был окончен наш долгий труд, как
надзиратель отпер дверь: затеяли перераспределение заключенных - нас
перевели двумя галереями выше, в другую камеру.
На другой день рано утром наши камеры отперли, и несколько сот
узников выстроились гуськом в нижнем "вестибюле" и пошли на тюремный двор
работать. Канал Эри проходил как раз мимо заднего двора исправительной
тюрьмы округа Эри. Мы разгружали приплывшие по каналу суда и перетаскивали
в тюрьму на спине огромные, похожие на шпалы, распорные болты. Работая, я
изучал обстановку, ища возможность дать тягу. Но на это не было и тени
надежды. По стенам расхаживали часовые, вооруженные автоматическими
винтовками, а в сторожевых башнях, как мне сказали, стояли еще и пулеметы.
Впрочем, я не очень огорчался. Тридцать суток не такой уж большой
срок! Потерплю. У меня только прибавится материала против этих гарпий
правосудия, который я пущу в ход, как только выйду на свободу. Я покажу,
что может сделать американский юноша, когда его права и привилегии