"Джек Лондон. Польза сомнений" - читать интересную книгу автора

тогда как Уотсон был боксер. В этом заключалось преимущество последнего:
сильно размахнувшись, Пэтси промазал, попав кулаком в пустоту. Уотсону
следовало ударить его влево наотмашь и бежать. Но Уотсон обладал и другим
преимуществом. Боксерский и иной опыт, нажитый при изучении трущоб и гетто
чуть ли не всего мира, приучил его к сдержанности. Он повернулся на
каблуках и, вместо того, чтобы нанести удар, быстро нагнулся, избегнув
удара противника, и схватил его. Но на стороне Пэтси, ринувшегося вперед,
как бык, была сила разбега, тогда как у Уотсона, в момент, когда он
повернулся, не было этой инерции. В результате оба всей тяжестью своих
трехсот шестидесяти фунтов с грохотом рухнули на пол, причем Уотсон
очутился под противником. Голова его коснулась задней стены комнаты,
которая была довольно велика. Улица находилась теперь на расстоянии ста
пятидесяти футов, - необходимо было быстро что-нибудь предпринять. Прежде
всего нужно было избежать шума. Картеру отнюдь не улыбалось попасть в
газеты этого города, где протекало его детство и где жили еще многие из
его родичей и друзей семейства.
Вот почему он сомкнул свои руки вокруг тела лежавшего на нем
человека, плотно стиснув его, и стал ждать помощи, которая должна была
явиться в ответ на шум, вызванный падением. Помощь и явилась: иначе
говоря, шестеро мужчин выбежали из-за буфетной стойки и полукругом
обступили лежавших.
- Снимите его, ребята! - сказал Уотсон. - Я его не трогал и не желаю
вступать в драку!
Но полукруг хранил молчание. Уотсон держал противника и ждал. После
ряда неудачных попыток повредить что-нибудь Уотсону, Пэтси предложил ему:
- Отпусти меня, и я слезу с тебя.
Уотсон отпустил его, но Пэтси, поднявшись на ноги и наклонившись над
своим лежачим противником, приготовился драться.
- Вставай! - скомандовал Пэтси.
Голос его звучал грозно и неумолимо, подобно гласу божьему в день
страшного суда, и Уотсон понял, что пощады ждать здесь не приходится.
- Отойди прочь, и я встану, - возразил он.
- Вставай, если ты джентльмен! - промолвил Пэтси; его бледно-голубые
глаза пылали яростью, и кулак сжался для сокрушительного удара.
В тот же момент он отвел ногу назад, чтобы пнуть противника в лицо.
Скрестив руки, Уотсон загородил лицо от удара и вскочил на ноги с таким
проворством, что успел схватить противника прежде, чем тот изловчился для
удара. Не выпуская его, он обратился к свидетелям происходившего:
- Уберите его от меня, ребята! Вы видите, я не наношу ему ударов. Я
не желаю вступать в драку. Я хочу уйти отсюда.
Круг оставался недвижим и безмолвен. Молчание принимало зловещий
характер, и у Уотсона захолонуло сердце. Пэтси сделал попытку свалить его
на пол, кончившуюся тем, что Уотсон опрокинул его на спину. Вырвавшись,
Уотсон вскочил на ноги и устремился к выходу; но круг зрителей стал стеною
на его пути. Он обратил внимание на их физиономии - бледные, белые, как
мел, физиономии людей, никогда не видящих солнца, - и понял, что люди,
загородившие ему дорогу, - ночные хищники городских трущоб. Его оттеснили
назад к Пэтси, опять ринувшемуся на него с опущенной головой. Снова
обхватил он врага и, пользуясь минутной передышкой, обратился к шайке. И
опять его обращение осталось гласом вопиющего в пустыне. И тут Уотсона